Дувдеван

Понедельник навек,
все начало, начало,
никак не придет понимание
и тяжесть ума, все легко я сама
в голове, да и в сердце...
торопится жить что-то важное,
на работу наряженное.
Жизнь – кашка манная,
если извлечь философию, беды и бранности,
слабость нежданная,
немость туманная.
Важно,
что ты и я не обман,
а костяшка таранная,
цепь, что волочится, но не порвется
от данности,
давности,
зла легион легендарности.
Цепь ползет на забор,
как цветок обвивает
и крашенных сучьев дает,
добавляет забору себя, он охотно берет,
он ее понимает, распространена
идея – чем больше читают,
тем меньше ее понимают,
ту книгу, ту странную книгу,
а книга-то я,
тебе дарю все слова...
Шейная артерия
стучит и пульсирует,
мне поцелуев не хватит, хочу куртуазное,
ленное, может быть сильное,
может мужчину Вселенной,
может тебя,
догадайся с трех раз,
где любовь течет венная,
но немота,
в немоту понедельнику ласк.

В бубенце еще нежный колокольчик, в озерце
еще капля пузыречек, на рубце
словно волосочек
нежный, маленький, зеленый листочек.
Я твоя.
Никогда не точно,
никогда не уполномочен,
но ваяет из воды и неба
что-то важное, скульптуру,
в перерывах только сонности покой.