Из сказки в быль о рыбаке и рыбке

                Жил старик со своею старухой
                У самого синего моря;
                Они жили в ветхой землянке
                Ровно тридцать лет и три года… (А. С. Пушкин).

Жил-был  с т а р и к – народ все терпеливый
С ней, со  с т а р у х о й  («власть» – читай) своей,
У моря синего, где с тихой, где с шумливой
Волной в брегах Отечества идей!
Жил тридцать лет с времён тех перестройки,
Когда, любуясь гласности звездой,
Пошёл  с т а р и к,  ещё довольно бойкий,
Взяв невод свой, за рыбкой за морской!

С т а р у х а  мирно пря;ла свою пряжу,
Наверно, в думе доброй о  с е м ь е,
О том, где изобилия взять чашу
В счастливое под Богом бытие!
Что было дальше?!.. Виновата ль прялка,
Иль нить запутал думный политес…
Или  п а у ч ь я  к времени шпаргалка…
Иль что иное в чёртовую спесь!?.. 

Но, как бы ни было,  с т а р и к  на бреге моря…
Закинул невод… Тина в нём одна…
В другой раз невод… И, с волною споря,
Пришёл с травой того морского дна.
И в третий раз закинут в море невод…
С т а р и к  уставший, но в добре надежд,
С усильем он, качаясь вправо-влево,
Свой тянет невод, видя волн мятеж…

Идёт ко брегу невод счастья жизни –
Спасение от глада, нищеты…
Но, где вы – клады моря бескорыстны,
Где глубины той щедрые дары…
 .      .      .      .      .      .      .      .      .
Вдруг что-то молча золотом мелькнуло
Пред взором  с т а р и к а,  когда морской
Волною невод высоко взметнуло
В прибое шумном пенной белизной.

И видит – невод лишь с одною рыбкой,
Да с непростою рыбкой – золотой…
Здесь оставалось, разве лишь, с улыбкой
И в той печали быть самим собой.
 .      .      .      .      .      .      .      .    
Возможно это, или невозможно,
Всяк знает сам, в печали кто умнО
Себя повёл, сколь ни было то сложно,
Сколь тяжко ни было в юдоль земную! Но…

Как взмолится та рыбка золотая,
Да гласом человечьим: «Отпусти
Ты, старче, меня в море, как людская
Поёт душа в свободе от сетИ!
Дать за себя драгой сумею откуп:
Чем пожелаешь только, откуплюсь»…
 .      .      .      .      .      .      .      .    
К душе кого добро имеет доступ,
Тот  с т а р и к а  поймёт печаль и грусть!
 
Поймёт его испуг и удивленье:
Рыбачил он, суди сам, тридцать лет
И никогда не слышал в том уменье
Про рыбий слова-сЕребра бюджет. 
И то, коль не сказать про сами мысли,
Чем преисполнена была морская речь,
Про сами думы в том их добром смысле,
Когда прекрасным хочется увлечь!

И отпустил он рыбку золотую,
Ей ласковое слово не ханжи
Сказав тихонько, в правду речевую
Вложив частичку собственной души:
«Да Бог с тобою, рыбка золотая, 
Мне откупа не надо твоего,
Ступай себе в простор морей без края,
Гуляй себе в привольности его!»…

С тем воротился добрый ко  с т а р у х е,
Ей рассказал про чудо из чудес,
Как на духу без всякой показухи,
Без всякого там шума до небес:
«Сегодня поймал было не простую
Я в море рыбку, судя по тому,
Как золотая в ту минуту злую
По-нашему звала служить добру.

Домой та в море синее просилась
И откупалась дорогой ценой;
“Что только пожелаешь”, - золотилось
В её мольбе всей русской полнотой
Такого чувства, что с неё я выкуп
Взять не посмел… Её так и пустил
Обратно в море синее по крику
Души, где песни Воли сохранил».

Здесь  с т а р и к а  с т а р у х а  забранила:
«Ты дурачина», - гром в ответ она:
«Ты простофиля», - в адрес отпустила
Его, на ком в свой век печать Добра:
«Как мог не взять ты выкупа с той рыбки!
Хотя бы взял корыто ты с неё,
Совсем ведь раскололось наше», - крики
Неслись  с т а р у х и,  пряжа чья  – гнильё!

Что было дальше, тайну эту Пушкин
Нам приоткрыл, включая свет в итог,
Где на пороге земляной лачужки
Сидит  с т а р у х а  без перстнЕй, серёг…
Пред нею же разбитое корыто –
Как грозный символ жизни нищеты,
Когда в долги духовного кредита –
иллюзии - химеры - миражи!

Здесь толь мораль, толь вывод православный
О том, что ждёт беднягу  с т а р и к а
С его  с т а р у х о й,  где в СЕМЬЕ не главный
Добряк НАРОД, кого за дурака,
За простофилю властно почитает
и з б р а н н и ц а  ЕГО по вере в то,
Что  с п у т н и ц а  по жизни прошагает
С НИМ, охранив державное добро!

Но, факт есть факт! И в стык тысячелетий,
Как на экране – про  с т а р у х у - власть
В народа нищету, в не мир Соседей,
Да так, что ниже просто не упасть!
Мы же свидетели, как рвут сегодня пушки,
В клочки снарядами и Дружбу, и Любовь,
И Братство в чумном пыле той пирушки,
Где ложь и подлость лихорадят кровь!

Но мы обязаны понять – дай силы, Боже! –
Как - отчего добро людских надежд 
За горло держит хваткою бульдожьей
о т р я д  не вдруг занявших власть-манеж,
д е м о к р а т и ч н о  где одни и те же
В их бункерном и челядью в кортеже,
В их ненасытном, жадном и надменном,
В их, как воров чужого счастья, гЕнном!

Обязаны понять! Иначе бедность
И нищета нам спутники в наш век;
Нам,  с т а р и к о м  кто чтит авторитетность
с т а р у х и  той, с кем «я» – не человек!
Не человек – как Божие творенье,
Где светлый разум, чистая душа,
Где сердце доброе – о, нет! – не в озаренье
С итогом дьявольским – коварная война!

Война с народом тайная… Хоть зримо,
За что и как чудит  с т а р у х а - власть;
Война с Соседями в своём необратимом,
Как если  п р я ж у  ненависти  п р я с т ь!
Война с народом тайная… Хоть видно,
Как бита и всё чаще по лицу –
Духовность и Сердечность – что обидно! –
Народа просвещённого в миру!

Но, устыдится своего бессилья –
Надежда есть –  с т а р и к  и разорвёт
Он «брачный договор», Свободы крылья
Вновь обретя в божественном «Вперёд!»…
А золото из моря изобилья
Ещё найдёт народ большой души –
Он, вольный от всевластного засилья,
Где «честь имеют» в духе торгаши!

За малым дело, слышишь,  с т а р ч е  добрый!
С т а р у х е  жадной время дать развод!
Блесни восстаньем, славный дух народный!
Блесни восстаньем в славу прав - свобод!
Блесни восстаньем в памяти о Божьем,
О Вере в чистый гений родовой,
О бреге том земном – волн дивном ложе
Небесна моря с рыбкой золотой!