Сватовство, глава 5

После обеда, ещё долго оставались в гостиной, кто за столом, а кто перешёл на другие места. Андрей Иванович сел на диван, Вера Белизаровна в кресло. Остальные оставались за столом, в том числе и Пётр. Уходить из комнаты он не осмелился, не имея представления, что будет дальше. И поэтому он откинулся на спинку мягкого и удобного стула и с удовольствием смотрел на Веду, сидевшую напротив него.

Разговаривали на отвлечённые темы, в основном слушали счастливый лепет Сашеньки. У него сердечко было в радости, и он порой вскакивал со своего места и устремлялся к кому-нибудь сидящих за столом, или к Андрею Ивановичу на диван, ловко попрыгал на мягком диване держась за руку Андрея Ивановича. Пётр хотел пресечь, остановить такое поведение сына, но его останавливали жесты Веры Белизаровны и Андрея Ивановича.

– Пусть немного пошалит. Когда у нас такое было? Лизочка уже взрослая.
Говорила Вера Белизаровна. Услышав такое, Сашенька с криком,
– Ура! –
Побежал к самой Вере Белизаровне, но удивительно для Петра, к нему сын не подбегал, и какое чувство от этого в себе Пётр испытывает, не понять. Ведь он помнит, как впервые увидел малыша, какую боль он испытал в сердце, когда душа его встрепенулась и потянулась к малышу. Что это было в тот раз ему тоже не понятно, может душа выразила свои чувства, так даже кошки укрывавшие малыша, повернулись вверх животами и как-то радостно издали счастливый «мурр». Может кошки и потянулись к нему от того, осознав, что человек понял, а может от энергии души моей, направленной на малыша, и задела кошек. В тот миг он не задумался над этим, а потом и не до этого было, лишь подумал о сильном волевом Духе-хранителе малыша, который смог так организовать животных к спасению малыша, да меня привести в то место.

А здесь, малыш поочередно забирался к бабушкам на колени, и прижимался к их груди, на какой-то миг затихал, блаженно улыбаясь. И когда его бабушка погладит по голове, вновь оживал и устремлялся дальше.
А вот Андрея Ивановича обнимал, что-то шептал на ухо, а он улыбался и соглашался с ним. Чаще всего он забирался на колени к Веде, и брался своими маленькими ладошками за её щёчки и с восторгом смотрел ей в глаза. Смеялся, а обнимая её за шею, что-то шептал ей в ухо, отчего Веда так смеялась, что Петру нестерпимо хотелось быть рядом с ними и обнять их обоих, но их разделял стол. И он не мог с места сдвинуться.

«И что он там говорит им?»
Спрашивал мысленно Пётр сам себя или пространство. Такое поведение ребёнка было так не привычно. Когда приехали к моим родителям, там в их доме, ко всем отнёсся настороженно.
А может быть, он почувствовал Дениса? Душа, возможно, что-то вспомнила или знает? Скорее всего, знает. Предательство? Душа знает, но сознанием не мог ещё осознать? Поэтому он так там вёл себя? А возможно душою знает всё и не разрушал ту идиллию, что при встрече создалась. Радость всех, родителей, бабушки, и Серёжки, так вроде бы и Денис был рад. Или показная?

Детская душа всё чувствует и знает. Знакомился с ним, а Сашенька был настороженным. Нет, я чувствовал, Денис истинно нам обрадовался. Но Сашенька весёлым был только с дедом, да с бабушкой Дарьей. Ещё Серёжу признавал. А здесь…. Надо же! Как будто здесь родился и жил всегда. Никогда бы раньше не подумал о таком. И что за связь у его души с Горенскими? Узнать бы.

И верно ли было мне однажды видение о сошедших с небес. Сейчас эта картина вновь предстала, где-то внутри, в сердце. Среди множества сияющих опускавшихся человеков, было личико Сашеньки. Сердечко его словно бриллиант играет светом. Здесь, в этом доме у меня видение стало ярче. Интересно, это от разговора с Верой Белизаровной? Или от общения со всеми вместе. Скорее всего, это так, раньше такого не было.

Так чётко я ещё не видел никогда, и приходилось либо настраиваться, либо видение само появлялось, спонтанно. А разговор? Ведь заметил, за обедом, как все Горенские разговаривали между собой без слов. В общем разговоре участвовали и мысленно разговаривали. Вероятно, меня не хотели обидеть. Меня? Или чтобы я не знал, о чём разговор их мысленный. Да, дела!
Но учиться-то надо, я ведь действительно стою даже не на первой ступеньке, а вообще, так, где-то рядом. И, как всегда, «истина где-то рядом».
Любое моё решение, будет только моим решением и моя жизнь, это зона моей ответственности. Но ещё есть Сашенька.

– Витязь, нам пора в путь. – Улыбнувшись, произнесла Вера Белизаровна.

«Словно услышала мои мысли. Подумал Пётр. О чём я думаю? Ведь это так, и все слышат, ведь когда сюда шли, она говорила об этом».

– Да, да, я готов. – Ответил Петр, поднимаясь со стула.
– А чай? – Спросила Нина.
– Чай мы попьём позже, милая Ниночка, по возвращению. Так витязь?
– Да. – Коротко ответил Пётр, и пошёл из комнаты.
– А мы тоже отдыхать пойдём. У Сашеньки глазки закрываются. – Произнесла Лиза. Малыш сидел у неё на коленях и прислонил голову к её груди, действительно впадал в дрёму.
– Верно Лиза, иди, отведи его в комнату. Уложи его спать, и пусть отдохнёт. Столько новостей получил, и эмоций возникло у него за такой короткий период. Вон, какой всплеск был, организму нужен отдых. –
Произнесла Ольга.
Они вместе поднимались по лестнице, Сашенька так и держал Лизу за руку, и тянулся за рукой Петра.

– Ну, папа, же! – Капризно произнёс малыш, чувствовалось, он устал и может, выдать даже плачь, что редко, очень редко с ним случалось.
Красивая лестница позволяла в ширине идти втроём, и Пётр взял его за руку. Ещё утром первый раз поднимался по лестнице, подумал.

«Красивая лестница, как из фильма Унесённые ветром».
Вместе шли до двери комнаты, где остановившись, Лиза произнесла.

– Это нам с Сашенькой сюда, а тебе туда.
И указала дверь, которую уже открыла Вера Белизаровна и ждала Петра.
– Я знаю. – Ответил Пётр, резко повернулся, широко шагнул, и вошёл в комнату, дверь которой плотно за ним закрылась.
– Тебе лучше будет воспринимать всё в лежачем положении. – Произнесла Вера Белизаровна, садясь в кресло напротив дивана. – Прошу.
И она указала на диван.

Пётр прилёг на диване, подушка оказалась такой мягкой, что показалось, голова, утонула в ней, и как Петя не противился и держал глаза открытыми, они под взгляд Веры с глазами Веды, закрывались, а ему хотелось быть в сознании и ощущать всё явно. Но она с улыбкой произнесла.
– Усни, Витязь, так легче будет. Душе легче всё найти. И запомни, ничего не даётся легко, и ничего не преподносится на тарелочке с голубой каёмочкой. Такое редко, очень редко, встретишь. Моей Ольге и то сотни три учиться надо было, всему тому, чем владеет она, чтобы легко получалось, пока полностью память не раскрылась, да научилась считывать с открытого великого космоса

– Так много? И, как это получилось? Три сотни? Это сколько же ей….
– И много, и мало. Жизнь-то она такая, где память родовая раскроется, а где  пробиваться приходится, дознаваться. Конечно, ей легче было, она всё-таки моя дочь, но я её не жалела, наоборот нагружала её. Лизочка это другое дело.  С нежностью произнесла она «Лизочка». –
Но о ней позже. А вот ты много воплощений прошёл, пока до сегодняшнего дошёл. Сегодняшнее, оно у тебя самое лёгкое.
–  Не помню. – Улыбнулся Пётр. – А были и тяжёлые? Разве бывает тяжелее, чем сейчас?
–  Были. А сейчас, разве тебе тяжело?
–  Мне почему-то кажется, это воплощение тяжёлое, и толком не знаю, для чего я здесь, и что я должен сделать, ну, не воевать же я пришёл сюда. Я как-то не понял, как я армии оказался. Для меня неожиданно всё получилось. Может всё же случайность?
– Вряд ли, просмотри, ведь душа спокойна, когда ты занимаешься военным делом. А пришёл ты сюда воевать. Но воевать совсем по иному, витязь.

– Как же надоели все эти баталии воинские  и разгул войны.
– Вот и решить требуется этот вопрос.
– Как же я-то решу такое? Это на мировом уровне решается. Свои проблемы не решены.
– На мировом, верно, но ты сможешь. Посмотри, может быть не с лёгкостью, но все вопросы и проблемы твои решались, где твоим желанием, тактикой, где мистически. Ты приходил учиться, и учился. Вот теперь тебе следует открыть свои знания. И те, что получил в воплощениях, и знания изначальные, родовые.
– Моего рода?
– Нашего рода, изначального, рода белых богов великих родов. Не лёгкие наши деяния, охранять планету, но мы выбраны Высшими нашими отцами Родов наших.
– Охранять от кого? От вторжения инопланетян?

– Если бы только это, то совсем просто было. Нам приходится охранять от людей, От поступков сумасшедших идиотов, безумствующих в своей наживе людей, которые идут на всё. Не так страшны какие-либо иные сущности, с ними договор, хоть некоторые нарушают его, но вот люди  с подселением, с порабощением, и продажей души, они опаснее любых инопланетян.
– Вы имеете в виду моего брата?
– Брат твой мелочь, его подселенец легко вытравится, больше эгоистичность срабатывала. И там уже идёт действие по устранению и очищению. Оставим пустые разговоры, витязь, засыпай.

Но Пётр ещё не мог заснуть, мысли все улетучились, но оставалась одна мысль, Веда, лишь её придвинуло ему его сердце. Сердце? А может и не сердце, а мозг, ум так, как видение Веды стояло в глазах, но его постепенно заполняла полудрёма, и в ней он нежился. Ему представлялось, что эту подушку трогала Веда, а возможно и лежала на ней. Он силился открыть глаза, возможно он сможет увидеть Веду, может быть она заглянет сюда? Но нет, она с Сашенькой ушла в свою комнату.

Петру так захотелось заглянуть в её девичью комнату. Что там и как, ему однажды виделась она толи во сне, толи в видении. Приоткрыв всё же глаза,  он видел лишь сидящую в кресле Веру Белизаровну, она хоть очень и похожа на Лизу, или всё же на Веду, но не Веда. Вера Белизаровна улыбалась и вновь произнесла,

– Не противься, витязь, так будет легче, и увидишь всё сам. Оставь Лизу.
Последние её слова, словно электричеством, ударили его, что он очнулся и резко сел и с тревогой спросил.
– Как оставить? Я не могу её оставить она вся моя жизнь, я это понял ещё в поезде. Она мне виделась в видениях.
– Успокойся, витязь, никто не требует расставания с ней. Не для этого вы встретились, чтобы расставаться. Ты, в данный момент, оставь в стороне все думы о ней. Усни. Последнее слова Вера произнесла повелительно.
И Пётр окунулся во что-то мягкое, ясное, летнее, такое вдохновительное, как вроде бы, на зелёном лугу оказался. А это действительно луг в цветах, что он не ожидал и в полудрёме прошептал.

– Где это я? – И услышал.
– Твоя задача наполнить себя светом. Посмотри, природа дышит любовью, а значит, человек должен наполняться любовью и дарить природе.

Да, он увидел, как изменяется мир на планете, хоть и медленно, но всё же меняет свой вектор в пользу эволюции на всей земле.
Земля сама вытягивает людей, а сколько выдержат и останутся жить, зависит от каждого человека.
Видел, как проникает солнечный свет на землю, и даже стало интересно, как сквозь мелкую решётку. Раньше он тоже видел иногда какую-то сетку, но так ясно ещё не видел. Он смотрел на небосвод, где уже  каким-то образом шагал по нему, в глубинной выси шептали звёзды. Слышит их шепот, но ещё не мог разобрать.

– А я шагаю по пустоте? – Удивился Пётр внутри себя. – Но, как происходит такое?
– У человека нет пределов, ты и корабль, и пилот. Шагай.
Услышал откуда-то далёкий голос, как ему показалось вначале, Веды, но интонации не её. Значит, голос её, до удивления молодой, бабушки.

И перед ним ясно высветилась планета Земля, по ней импульсом пошли какие-то яркие вспышки. Приглядевшись, осознал, так это же…., но домыслить не успел, отчего-то у него, не осознанно, пошло звучание нот. И он, не ожидая от себя такого,  пропел, растягивая, ноты.
– До, ре ми фа, соль, ля, си.
После ноты «си» уходил в ультразвук. Начиная снова, ещё не называя ноту «до», начиналось звучание в теле, он ощущал движение частот инфразвука, и дрожание звука переходил в звучание ноты «до».

Не осознавая, для чего он это делал, но его голос тянул эти ноты раз за разом, повышая тональность всё выше и выше. Ему показалось, что голос его звучал не один. Он ясно услышал на повторном высоком тоне, ещё женский голос. И на планете ярко вспыхивали энергетические центры.
Пока ему не разобрать, человеческие центры взрывались и раскрывались, или самой земли. Он пропевал, и пропевал эти ноты, а за ним вторил женский, и в последний  раз ушёл в мощный и длинный ультразвук. На этом этапе пошёл белый свет мощный и ослепляющий, что глазам Петра было тяжело смотреть. Планета осветилась, и её объяло этим светом, и Петру почему-то пришло совсем другое название для планеты. «Святая Русь».

«Что? Так наша планета называется? Интересно, раньше слышал, так называли Россию, а оказывается, это планета так называется. Светлая Русь, Свет. Действительно она светится, сияет. А ей и не привыкать, сколько уже было переименований её, что не вспоминается мне её первоначальное имя.

Что-то летит в мыслях «Ра сияющая». Откуда я знаю? Пока не выясняется. Откуда я знал, что надо было ноты пропеть? Певец из меня вероятно, ещё тот. Кто слышал, тому уши вероятно резало. – Смеялся он над собой. – Вот интересно, чей голос я слышал? Самой планеты, её души? А может вселенная слилась?  Один вопрос у меня, «Для чего всё это?»

Ответ не возникал, значит, размышления над этим будут позже. Откуда и какая информация придёт, об этом тоже позже. Планету я почувствовал, её и раньше чувствовал, только раньше чувствование было на уровне физического плана, на фоне круглой планеты. Но сейчас она мне показалась интересной, такой многомерной, и не везде одинаковой. Не только привычной, как глобус, все слои разные, в одном из слоёв её было, как вся планета это и есть древо жизни. Сколько миров-то показалось. Веером отходили от древа.

Учёные веками представляли миру различные теории о возникновении жизни на земле, а также во вселенной. Лично меня не интересует зарождение материи, состоящей и атомов и молекул, меня не интересует феномен самой жизни, о которой много различных суждений и споров до хрипоты. Всё это я знаю, откуда, ещё не понятно, но знаю. Идёт из сердца, знаю, и даже вижу, как в планету врезается какое-то тело, раскаляя молодую планету до такого состояния, что ничто на ней не могло выжить. И вижу, как она остывала, и как пришли, опустились с небес люди-боги. Такая картинка мне раньше была, а сейчас яснее. Видно, как древо жизни уходит высоко ввысь, даже сердце замирает от такого видения.

А вот зарождение и жизнь самой Души, вот интересно изучить. Чувствую, меня, мою душу всегда тянуло к планете, вспоминается, даже, летел, как метеорит к ней. Интересное познание, его мне надо будет развить, идти вглубь, но это тоже позже. Отсюда и разделение народа хорошо видно, и человечеству предстоит грандиозное деяние.
Не выпустить всю скопившую заразу на земле в большой космос. Она должна полностью дезактивироваться и раствориться здесь на планете в третьей мерности. Как многим хочется выбросить с планеты всю гниль и паразитов, но нет, с ними здесь решать надо. И уничтожить разделение, по сути, все народы братья.
Хороший опыт получат земляне, а души, которые выдержат и их не продаст их же примитивный ум, в великолепии поднимутся в осознании и в озарении света.

А мне надо домой, к Веде. И совсем не плохо было бы, если влезть в свою память. Однажды  мне удалось спуститься по ветке родовой памяти. И ведь получилось, но времени было очень мало, чтобы разобраться, отвлекли. В гарнизоне так мало времени было для себя, и о Сашеньке надо заботиться.
А вот сейчас, как мне быть? Шагнуть ввысь или спускаться?
Как попасть в родовую ветвь? В тот раз она как-то сама открылась. Всё же думаю, надо спускаться.

И Пётр шагнул и оказался в другом месте, время замедлилось, он увидел себя, в таких разных картинках, они замелькали, словно в испорченном проекторе, сердце забилось сильнее, нарушая ритмичность, в голове, где-то в глубине её, в середине мозга, стало больно, что он застонал.
Прикосновение тёплой и ласковой энергии, успокоили сердцебиение, и боль исчезла, но обозначился в видении жёсткий диск, словно на компьютере.

Да, этот жёсткий диск сохраняет много записей, настоящий компьютер, какая же обширная память записана на подкорке. Каждое мгновение жизни записано на нём, и даже прошлые жизни. Только вот, как его настроить на верное включение, на просмотр.
Может быть можно изменить прошлое?
Но, как его изменишь? Если оно уже случилось. Изменить отношение к нему, понять его, прожив вновь и осознать. Так, а что не так-то было в моей жизни?

Да, проблем было много, но если их никто не решал, то приходилось мне их решать. Не мог я мимо проходить, хотя порой меня, как будто кто-то оттаскивал от некоторых не моих проблем, даже порой в мыслях слышал.

«Ты тратишь слишком много своих сил на мелочи и потребности никчёмных человечков»
–  Но, как оставить без помощи? И потом чувствую я сердцем, помощь надо оказать. Я же человек, а не какое-то пустое выведенное создание.
«Но ты должен обучаться другому». Вновь шло в мыслях.
–  Какому другому? Я своё чувствую, что-то в себе чувствую, но не знаю что это, вот это бы освоить. И у кого я буду обучаться?
Спрашивал он, и слышал ответ.
«Придёт время, встретишь учителя в тебе сила многих поколений».
Каких поколений? Моих реинкарнаций?
«Сила белого мага».
–  Зачем мне магия?
«Она у тебя изначально»

Вспомнился ясно этот разговор пятилетней давности. А сейчас он шёл уже по пустынным улицам военного городка. Только ещё не осознал, он проходит уже проходимое им, или что-то новое откроется?
– Почему никого нет на улице? Что время позднее? Такого небывало, хоть кого-то да всегда встретишь.
Навстречу ему бежала кошка. Длинношерстная, серебристая с зелёными газами. Подбежала к нему потёрлась о его ноги, произнесла коротко.
– Мяу – Её зелёные глаза светились в свете фонарей, как-то необычно, таинственно и магически, Пётр присел на корточки, а кошка взглянула ему в глаза и повторила.
– Мяу.
– Ты со мной здороваешься? Красавица? –
Но кошка тут же исчезла, гибко изогнувшись, подпрыгнула и перепрыгнула через него, чуть жёстко касаясь лапами его головы, и прыгнула в кусты, и всё.

– Кошки, они имеют значение в моей жизни? –
Спросил, вспоминая, что все кошки знакомых его и не знакомых постоянно липли к нему своим урчанием и потереться о его ноги, а сейчас потирая темечко, чувствуя ещё остаточные явления лап кошки на голове.
– Ты хотела поцарапать меня? Чем я тебе не угодил? Не погладил? – Произнёс Пётр, и посмотрел в сторону скрывшейся кошки.
«Она просто забрала твой остаточный страх, и добавила тебе силы».
Услышал он мысль внутри себя, и Пётр почувствовал включение  себя, по телу пошла мощная вибрация, его тряхануло так, как будто он взялся за оголённый электрический провод, и вновь услышал.

– В данный момент в тебе происходит познание, сосредотачивается вся сила предыдущих поколений твоего рода. Ты сейчас во сне и вне сна, но старайся контролировать себя, помнить и замечать, научиться управлять сном и реальностью, что происходит в ментальном плане.
Помнить всегда о том, что жизнь-то она явная завсегда краше, она и везде для мага явная, в любом случае, ты должен знать, ты нужен здесь, на Земле в три д мира. Его очищать и усовершенствовать требуется.  И помни, в жизни всё дублируется, сначала у тебя идёт как тренировка, а затем, как испытание.
Ты творец своей реальности. Витязь, что создашь, то и будет. Ты человек, и человечность – главная единица в твоей жизни. Творец белой мании, сильной белой магии, к тебе-то и подбиралось через Дениса противостояние.

Вновь зажужжал проектор, и полетели картинки и вдруг одна остановилась. Её он видел почти в каждом сне, которые ему ярко запоминались.
Он увидел, как много лет, чуть ли не в каждом сне, видел её зелёные глаза, видел её мотыльком, летящей на свет. Она танцевала в этом свете, а он любовался, это был танец души. И каждый раз, как только заканчивался в его видениях её танец, у него надолго в сердце оставалась пустота, словно этот танец забирал его душу с собой.
А память его что-то хотела подсказать, что знает он её, такой какой она была в заоблачной памяти, не здешней красоты. Нежный взгляд её смотрел в глубину. В глубину его? Или будущего?

И бывало в разных снах виделась она ему разной. То царицей с гордо поднятой головой, но с лаской зелёных глазах, то танцующей в пламени огня. И память жива.
Вот и сейчас вновь увидел её в свете, а свет неожиданно превращался в огонь, но она ловко уворачивалась от языков пламени, она бежала по языкам пламени и смеялась. Ему казалось, что пламя её поглотит, и он ринулся её спасать. Протянул руки и выдернул её из пламени, но посмотрев ей в глаза, и даже не успел вспомнить, откуда он знает такие глаза, память вновь запаздывала. И вдруг широкая волна зелёная в бликах солнца, как и её глаза, накрывает их и отбирает её у него, руки разжались под напором волны и её уносит вглубь. И услышал слова.

– Спи же, витязь. Какой ты упорный, не оторвать тебя от Веды. Не придумывай себе жизнь, просто живи ею. – Послышался тихий женский смех. – Посмотри на мир, видишь, сколько паразитов в нём образовалось, а для тебя лодочка появилась. Смотри, качается на волнах.
Пётр шагнул в лодку, и она закачалась на зелёных волнах океана, и он, чтобы удержаться, опустился на дно, а там уже лежала подушка, тёплая мягкая, с ароматом Веды.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.