Нет

Нет, я не смею смеяться и не плачу за плач,
Пристально и бесстрашно я гляжу с высоты,
Но, видимо, не родился еще такой врач,
Что сможет меня излечить от твоей красоты.

Может быть, я отчаян, но нет отчаянья во мне,
Жизнь изо всех подворотен лезет на брудершафт.
Я, вымерзая сердцем, грею пальцы в огне,
И мимо тебя прохожу, едва дыша.

Щедрая жизнь, пролейся! Мне б от твоих щедрот
Больше б забрать – до злости, до скрипа зубов.
Пенная брага течет по усам, не попадает в рот,
В цепкий замок схватила стерва-любовь.

Вот оно, самое то – сердце не обмануть,
Вот соль и перец жизни моей хмельной.
Больше матерных песен не петь, больше спины не гнуть,
Мне бы еще остаться с тобой одной.

Что-то такое я знаю, что делает мне честь,
Только покоя не даст никогда.
В горле рычанье и дыбом шерсть: остаться таким, как есть,
Мне не составит труда.

В черную землю обида щедрым зерном падет,
Жадным ростком пробьется на белый свет.
Каждая капля дождя речку свою найдет,
Каждому будет товарищ на вкус и цвет.

Пресно в сведенных скулах – ни мед, ни яд.
Бродит медведем сонным мохнатый стыд.
Весело бубенцы бьются ни в склад ни в лад.
Путь бесконечных ошибок в тумане скрыт.

Жизнь моя! Кинь мне кость, улыбнись вослед!
Жадно я буду глотать воду твою!
Солнце мое, видишь ли ты мой свет?
Слышишь ли, как я для тебя пою?