Поэма Родные и близкие

 
         Часть 1.

         Глава 6. (продолжение)

А раз так:"Покайся, грешный!"
Слышу голос я с небес;
Там Ильич сидит безгрешный:
"Начинай же, старый бес!"

"Щас тебе, Ильич признаюсь;
Сил нет боле умолчать,
Я же тоже грешен, вот и каюсь...
Времечко пришло всё рассказать.

Тому лет двадцать, так обратно,
Как угораздило меня на грех?
Имел знакомство с девушкой приятной,
Я ей в любви признался, и наспЕх.

А дальше, голову мне так вскружило,
Что бросив всё и на ходу
Решил: женюсь! Она же пошутила:
Не много ль две жены то одному?

Ах, да! Совсем забыл, женат ведь я;
И дети - их двое у меня...
Видать разведка точно доложила;
Теперь с меня потянут жилы.

Но отпираться было поздно,
Да и не видел я причины,
И тоже пошутил, что, мол, несложно
Тебе одной остаться без мужчины.

Наверное, печальный вспомнив опыт,
Она лишь горько усмехнулась;
Ах, если я тогда немного думать мог бы,
Едва бы так всё в жизни обернулось.

Мы помирились, и нет вражды уж между нами,
Я на ночь приходил, закидывал её цветами,
Лишь с радостью меня всегда она и ждала;
Но вот однажды, мне она сказала:

"Ах, милый мой, мой нежный,
Мне кажется, что я одарена надеждой!"
Я сразу понял всё; Ведь я пропал!
Хотел любви лишь я, а тут такой финал...

И месяцы те пролетели в ожидании стрелой,
Она родИла девочку, став мамой молодой,
А я ж имел троих уже детей!
Мой крест стал тяжелей втройне с тех дней.
Шутили надо мной друзья,
Что мол, отцом стал многодетным я.

Мириться не хотелось мне с судьбой такой,
Решил сбежать я подло от неё назад, домой!
И с детства помня сказ про колобка,
Я покатился с горки неведомо куда.
Квалификацию сменил, стал вдруг проводником,
Уют, очаг я позабыл, но не жалел о том.

И потянулись кочевой той жизни километры,
В чужих краях чужие дули ветры,
И совместилась жизнь с движеньем поездов,
Огни вокзалов, протяженный вой гудков...
Их я встречал и слышал только их,
Но заработок, "левые" делил я на троих.

Хоть подлецом я оказался и умелым,
Но совесть, как назойливый комар,
Что атакует ночью нагло, смело,
И сна уж нет, а лишь один кошмар.

Вот так и мучаюсь я по сей день,
А по пятам за мной любви далёкой тень.
Но, Слава Богу, дочка подросла.
Уже почти на выданье она."

Я смолк, окончив свой рассказ,
Ведь совести моей был выполнен наказ.
Ильич молчит и глаз не подымает,
Окурок теребит, он о своём о чём-то размышляет.

Нарушил эту тишину  Синдбад,
Хозяйкой посланный за нами,
Он громким лаем нас вернул назад
Из прежнего, где были мы млады годами.


          (продолжение следует)