Девяностые

     В это десятилетие я вел поэтический дневник. В него попадали некоторые явления той жизни. Эти явления заставляли меня о них писать. Постепенно  дневник  превратился в поэму. С некоторыми  главами из нее я вас познакомлю. Они мне особенно близки.

 Глава 13. "Продайте чудо"

Начало осени  — прекрасная пора.
Тем более — сегодня воскресенье.
Смирилась наконец-то летняя жара —
В природе и в душе успокоенье.

С Пречистенки раздался колокольный звон,
В собор сейчас спешу на литургию.
А обыватели глазеют из окон
На тихую осеннюю стихию.

И я сейчас стихией этой дорожу —
Она близка мне смыслом сокровенным.
И с грустью прошлогодней сходство нахожу,
И светом этим солнечным, нетленным.

Никчёмна суета, в которой мы живём, —
Она нас растлевает каждодневно.
Мы мимо красоты опять сто раз пройдём
И не сольёмся с нею вдохновенно.

А вот и суета – недолго ждать пришлось!
Что ж, этой даме не грозит забвенье.
Зачем это народу столько здесь сошлось?
Какое развлеченье в воскресенье?

Да, здесь кинотеатр, но люди не у касс —
Здесь выход, огороженный решёткой.
И вся эта толпа похожа в этот час
На очередь в «сухой» закон за водкой.

А очередь гудит и страсти всё кипят,
И ругань тут и там вдруг возникает.
И женщины сейчас друг друга матерят
И ни одна другой не уступает.

Мужчина им сказал: «Да хватит вам орать,
Ведь явно, что на всех воды не хватит.
Вам с вечера слабо всю ночь вот здесь стоять?
Вот то-то ж и оно – кондратий хватит».

— А ты здесь не хвались – мой муж здесь был вчера —
Он в очереди с вечера записан.
И простоял он здесь до самого утра —
Вот номер сто второй же им подписан.

И я оторопел: что, и с водой каюк?
Раз очередь длиннющая такая.
Да ну, не может быть! Какой-то это трюк —
Ведь через город Волга протекает.

И осторожно я у женщин тех спросил:
— Неужто с питьевой водой проблемы?
Была ж вода, когда из дома выходил.
Когда настать успели перемены?

От слов моих их словно стопор посетил
И мат куда-то дерзкий провалился.
Они смотрели на меня, как будто я дебил,
Или как будто я с Луны свалился.

— Так что же вы, совсем не знаете ничё?
То ж чудный лекарь к нам вчера явился.
То сам Аллан Чумак подставил нам плечо,
Чтоб каждый его даром исцелился.

Он воду зарядил энергией своей,
Чтоб хвори и болезни отступили.
Но много не успел  волшебный чародей —
Бутылочки почти все раскупили.

Он дальше улетел, а мы вот здесь стоим —
Не знаем, хватит нам или не хватит?
Хотя бы по бутылке деточкам моим —
Ведь каждый же из нас сполна заплатит.

А у решётки вдруг раздался женский крик:
—  Куда ты, падла, лезешь, лысый мерин?
Вали! Вот очередь! И что, что ты старик?
Но отступать старик был не намерен.

Он изловчился и вцепился в прут стальной,
К решётке что есть силы подтянулся.
Он не согласен был с толпою остальной:
Сопя, кряхтя, он пару раз ругнулся.

Не унималась тётка: «Ах ты, негодяй!
А ну-ка, хлопцы, даме подсобите.
Ты от решётки пальцы силой отгибай,
А вы со мной его назад тащите».

И старикашку стали силой отрывать
От с боем завоёванной решётки.
Он не сдавался – песню стал орать,
В лицо смеясь той ненавистной тётке:

— Наверх, вы товарищи, все по местам!
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!

К решётке подойдя, я сам остолбенел:
Через неё тянулись жадно руки.
И в каждой деньги – каждый ведь хотел
Воды живой, а не живой науки.

Три продавца на них растерянно глядят:
Не часто столько страждущих увидишь.
И вновь решётка, руки, деньги – все кричат,
Легко друг друга тут возненавидишь.

Душа, ты порой — словно мрачное логово!
Я с грустью в глазах покачал головой:
Да, Кесарю – Кесарево,  Богу – Богово.
Ведь в мире всегда был порядок такой.