Снова с тобой

Водоворотом на дно памяти тянули
знакомые до каждой шторы в окнах улицы,
сердечной мышце не давали сократиться
не глядя выпущенные шальные пули.

Я, как слепой и недоношенный котёнок,
лежащий в чёрном мусорном пакете,
вновь задыхаюсь, сидя в коконе из плёнок,
запечатлевших мёртвую в моменте,
в течении часов ещё живую
и спёртым воздухом чуть дышащую плоть;

Кровят свежие раны ножевые,
а полюбить тебе так и не довелось —
и был я выброшен на пыльную дорогу
лишь за ненадобностью — игры надоели.

А веки постепенно тяжелели,
хоть и промок насквозь.

Тяжелый сон.
Дождя по стёклам битым звон
разбудит;
холодно уже не будет,
ведь я лежу перед камином электрическим;
ты улыбнёшься, глядя на меня, почти сценически,
а я с испугом вспомню,
почему я здесь,
и дрожью изойдусь, весь.

Я пил тот яд, его же с жадностью глотая,
что ты поднёс, с той же смотря улыбкой,
как на хрустальном призрачном бокале
цветут бутоны белой розы дикой.

Она горела красным часом позже,
и корни проросли в открытых венах,
всё выжигая листья тонкие на коже.

И в этих незаметных переменах
цветёт всё так же нежно и как будто ярко,
всё дальше запуская свои лозы.
А бабочек я всех сожгу, не жалко,
чтобы не задушили эту розу.