из неизданного 1026

Я не сплю. Считаю звёзды.
Жду созревшую Луну.
В дверь скребётся тихо полночь,
Притворившись фрик-котёнком
Из зеркальных червоточин,
Где фантазии живут.

Я недвижен, как покойник.
Лунный свет дробит окно.
Во дворе уставший дворник,
Отложив свою метёлку,
Крутит тубус беломорный,
Косячок смешав с золой.

А соседская девчонка,
Опьянённая любовью,
Поцелуй прижав ладонью,
С подгулявшим морячком
(Из бездонной подворотни)
Фантазийный замок строит,

Где герань на всё окошко,
Шкаф, комод, на кресле - кошка,
Люстра, вазы, тюль в горошек,
На стене трофейный коврик
С лебедями Васнецова
И русалкой в сто пудов.

Под грибком площадки детской
Два подвыпивших студента
На гитаре струны рвут
Про кошмар какой-то Пасхи,
Где полковников крадут
И в тени бананной жрут.

А из окон брань несётся:
Завтра людям на работу,
Ну, а этим - всё неймётся -
Ишь, горланят во всё горло,
Сдав хвосты заочных сессий
За трояк в "Металлолом".

Жизнь бурлит в ночном колодце
Ленинградской белой ночью.
За окном двадцатый век,
Поделённый осмыслением
На две части: "Был" и "Нет" -
Вспышкой умопомрачения,

Сном, смешав весь этот бред,
Став фрагментом свистопляски,
Где меня давно уж нет.
Только запах свежей краски
И законченный портрет
Из палитры со стихами

С каламбурными словами,
Заплетёнными в абсурд
Из былых воспоминаний,
Где бессмертные живут
За окошками с геранью,
Погружённые в уют.

А за стенкой в это время:
Шум и гам, весёлый смех,
Кто-то травит анекдоты,
Кто-то ставит патефон,
И по воздуху несётся
Аргентинское тангО.

У кого-то крыша едет,
Кто-то ржёт, упёршись в телик,
Над ночной программой "Время",
Где трансляция идёт -
Детства нашего дурдом,
Что во сны мои приходит.