На земле я тоскую по этим горам

­­­­­­­Я родных не корю, что украдкой молчат,
Когда я свой рюкзак собираю,
Но от боли разлук эти души кричат,
К расставанью слова подбирая.

И опять на пределе немыслимых сил,
На горЕ и в тупом ожиданье,
Я у Бога смиренно всего лишь спросил:
"Дай приметы в мое назиданье".

На земле я тоскую по этим горам,
На вершине рыдаю от счастья
Голос слышу на спуске:" Я аз воздам",
И в долине не солнце - ненастье.

Я душой уже где-то на диких ветрах,
Где ледник угрожает капелью,
Выверяю свой шаг, здесь нельзя впопыхах
На бездонных небесных качелях.

Я хватаюсь за камень, а камень "живой",
Он сорвался и с грохотом в пропасть,
Эпизод в восхожденье совсем рядовой,
Я держусь за холодную плоскость.

Птицы здесь не поют, только ветер, туман
Снег лежалый и голые скалы,
А рассветы - каких я нигде не видал,
Хоть в горах человек я бывалый.

Как маршрут выбирал и погоду ловил,
Без еды мерз в холодной палатке,
До меня здесь никто никогда не ходил
Я один на горЕ - все в порядке.

Мышцы рвутся от боли, коль жив, то держись,
Разве это мгновенье забудешь,
На вершине горАм и родным поклонись,
Только с ними одними пребудешь.

Что же выше вершин? Наши горы внутри,
С них уже никогда не спуститься
Даже если надеждой для них воспари,
С возвращением можешь проститься.

Бог горы даст мгновенье собою побыть
И не даст быть совсем ближе к Богу.
Меня в пропасти держит лишь тонкая нить
Дорога к родимому дому.

Мы вмурованы в лед и в безмолвие гор,
Это выбор для всех бунтарей,
И солистов зовет этот гибельный хор,
Предначертанный жизнью нам всей.