и глас наш одиноким будем в хоре
бывал частенько даже пьян.
Его обслуживали слуги,
а он писал свои лишь фуги.
Уселся Бах за клавесин,
слуга долил же в лампу керосин.
Скорей долил, наверно, масло,
но дампа, всё равно, погасла.
Вскипел тут Бах негодованьем,
очередное дал слуге заданье:
- Сходи, дружок, мне за портвейном и кружку пива не забудь.
Пусть будет радостен твой путь!
- Нельзя мешать портвейн вам с пивом, -
промолвил тот слуга поспешно.
А Бах в ответ: - Я сам всё знаю!
Закуску тоже принеси, конечно.
Не ладилось когда у Баха, ведь с писаньем фуг,
то злился он тогда на бедных слуг.
Бедняги мялись и страдали молча,
а Бах порядочная был в жизни сволочь.
Его мы гениальность умалять не будем.
О том, что он велик, никто не спорит.
А нас за это всяк осудит,
и глас наш одиноким будем в хоре.
Свидетельство о публикации №122100308362