Умер спокойно, покамест не ожил

Тёмное время — холера в чуму, кто брешет, кто нет — вот курс, а вот крен —
Ибо святость порочна, а зло позволимо, ажно руки трясутся от резаных вен.


Умер «спокойно», покамест — не ожил:
Утёк, не забрав век копившейся грех…
Ему вслед плевали «духовные» рожи,
Громом гремел чёрно-розовый смех…

Он, растворяясь, выстрелил взором,
Качал головой, с тоскою в груди,
Вздыхал тяжело, с безмолвным укором,
Но всё-таки нужно было идти…

И вот его нет — не осталось и тени…
Заплакало небо поминальным дождём,
В верхах затрубили о срочной замене
Да выясняли: овёс, мол, по чём?

Нашли оправданья, замяли вопросы,
Задёрнули шторы пытливых умов,
Невинных котят давили в навозе,
Бранчливых матросов сгребали с бортов...

«Предобрые» морды вещали о мире,
Слагали стишки об «особом пути»…
Смердящие свиньи всунулись в дыры —
Вовсю верещать о вселенской любви…

Распёртым прыщам бумажки всучили,
А те запряглись срамовязкой ботвой,
Детишек моралям прокисшим учили,
Игрались на скорость в «мотни головой»...

Засохли обеты, клятвы — забыты,
Кадило и свечи — в лапки шуту…
Шальные монашки, аки кобылы,
Скакали в угаре в страстях по Христу…