дождь

дождь нескончаемо капал,
трудился безжалостный гром.
град за окном громко плакал,
затерялся отчаянный дом.

туманном покрылось сознание,
забрав окончательный след.
слепо ведёт выживание
в горестно прожитый век.

рыдала дремучая ива,
книги пылились на полках,
кричат голоса нетерпимо,
и память хранится в осколках.

ветер шумит умирая,
поет свою грустную песню.
заря наступила немая,
искалечив счастливую бездну.

в муках топились речами,
слова же сжигали дотла.
глупо торгуясь вещами,
конец наступил навсегда.

вера слепая в правдивость,
до добра уж не доведёт,
верить бы в непогрешимость,
но слез пелена не сойдёт.

плещется в речке, страдая,
сердце, кровью облилось.
смотреть на цветы, понимая,
что завяли они, не прижились.

догорают мосты-сигареты,
пути назад нет и не будет.
прошлое, в титрах газеты,
уже никого не рассудит.

ваза стояла с букетом,
вода уже стала зелёной.
хлеб почерствел и с приветом,
покроется коркой гранёной.

ураган увидал отпечатки,
и окна сорвались с петель.
кому же нужны теперь тряпки,
чтоб ночью не хлопала дверь.

одеяла дремали бессмертно,
но время пощады не знает.
в дырах теперь беспросветно
родимая ткань погибает.

птицы вдруг петь перестали,
валялся ободранный лак.
птицы когда-то летали
в отражении главный же враг.

свечи потухнут, оставив
только кромешную тьму.
нет ничего, лишь добавив,
неприметно свою тишину.

море покроется льдом,
предстоит навсегда утонуть.
холодным беспомощным сном
в объятиях кротких уснуть.

может быть солнце вставая,
вспомнит забытый свой долг.
может отыщет в лучах согревая
в тех книгах какой-нибудь толк.

видно в глазах безнадёжных
искры немого огня.
видно как пламя тревожно
сжигало остатки те дня.

горели ненужные письма,
умирали грузные фразы.
разбилась романтики призма,
сверкать перестали алмазы.

неба хотелось коснуться,
и вознестись в небеса.
ах вот бы заснуть, не проснуться
смиренно забыть те глаза.