Разговор с нивой у Волоколамска

(Эпилог)

Нива, нива! Невеста ветра.
Невесома пыльца-фата.
Хорошо тебе в лоне лета!
Как янтарна ты, как чиста!

Колоски твои — солнцу подати,
Твои зёрна — глаза Добра...
Нива, жизнь моя плоть от плоти,
Как ты благостна, как щедра!

Словно песня, что из восхода
Выплывает в избытке сил.
До́бришь душу ты,—так мне Бродов
Друг мой, ратник твой говорил.

Добришь душу
И сердце добришь,
Нива песенная моя.
Караваями смачно входишь
В дом наш, в праздник житья-бытья.

Стол без булки — как день без утра….
И — с великой рекою схож —
Ты с крестьянских ладоней мудро,
Хлеб мой,
     Счастьем людским течешь.

Нежен, пышен, душист и сладок…
Но солдат, что бывал в боях,
Различает свинца осадок
В хлебцах, сдобах и пирогах.

Дым, и порох, и чад тротила
Ударяют в виски, как кровь.
И к солдату приходит сила
Всех огней былых и ветров.

Память — волнами… Как пшеница
Колосками с густым зерном…
И готов солдат поклониться,
Даже — что уж там! — помолится
Он готов на тебя, пшеница,
Полный думы о давнем том.

Здесь вот, здесь, у Волоколамска,
Напряглась, надрываясь, нить.
Всею чёрной своей германской
Мощью
    враг поспешал давить.

Мозг немеет и жилам больно,
Если я хоть на миг, на два,
Допускаю, совсем невольно,
Мысль о худшем…
Жива, жива —
Каждым колосом говорлива,

Шепотком своим так светла —
Справа нива
И слева нива —
Праздник ясности и тепла.

Широко ты легла полями,
С переката на перекат…
Так и виделась меж боями
Ты усталым глазам солдат.

Ой как виделась!
В шири, в дали,
И зимою, и по весне,
И в походе, и на привале…
В яви виделась и во сне.

Сны у ратников больно вещие.
Жизнь и смерть пеленают их!
Всё сбывается, что завещано
Им судьбою — из благ земных.

Благо — жизнь. А бывает благом
И другой — роковой — исход,—
Если падать при том рейхстагам,
Если смерть твою чтит народ.

Как вот вы, колоски…
Крылато
Вы ложитесь под нож, звеня…
Колоски мои, вы—солдаты,
Защищающие меня.

Как доверчивы, как нежны вы!
Вот коснулись руки, лица…
Опьяненный хожу у нивы,
Опьянению нет конца.

Здравствуй, нивушка,
Здравствуй! Здравствуй!
Ныне, завтра и навсегда…

Мир твой, блага и ласку
И века хранят и года.

Знать не знай ты пожара злого.
А узнаешь,— я в свете дня
Любу Канину вижу снова
Выходящею из огня.

Милоликую, многоликую,
Сходством памятную с тобой —
И красою своей великою,
И высокой своей судьбой.

Вижу Любу, а с ней Россию —
В том же бедствии, в тот же год:
С плеч их,
С черт их,
Теряя силу,
Омертвело огонь ползет.

Выше, выше они…
Вот: вышли
В полный рост из тревог-дымов
И тебя, в золотинку, вышили
По вчерашним полям боев.

Нежно вышили, дельно. Диво!
Всею силой своей любви.
И сказали: «Красуйся нива!»
И сказали: «Расти счастливой!»
И сказали: «Вовек живи!..»

Словно песня, что из восхода
Выплывает в избытке сил,
Добришь, душу ты,—так мне Бродов
Друг мой, ратник твой говорил.