Поэт Апокалипсиса

Поэма-эклектика

Начало конца

Вступление Поэта Апокалипсиса / Десять минут до полуночи

Пора прощания с империями века,
Я в унисон с молчанием их гимны пропою.
Садись на борт железного ковчега,
Большое плавание - большому кораблю!
--
На трупе диктатуры человека,
Хлеба, свобода, воля - всё зверью.
Садись, мой друг, уж подана карета,
На плаху голову палач кладёт твою.
--
Мне мил твой вид, горящая комета,
Лети в небес немую пустоту!
Я тут стою, взираю конец света,
Когда-нибудь я тоже полечу.
--
Я великан, мне море по колено,
Я вижу всё, мне горы по плечу,
Земли изгнанников давно набухала вена,
Руби её, я видеть кровь хочу!
--
Пускай горит народ в дровах системы!
Пускай бьёт дым в глаза небесному ткачу!
- Я искра? - Нет друг, ты полено!
Совсем не ровень Ганди - Ильичу.
--
Скажи же мне за что дерёшься смело?
Чтоб заменить собой сориночку в глазу?
Распад ядра нас всех пожрёт всецело,
Над нашим трупом уроню слезу.
--
О, человечество! Скажи мне, ты горело,
Как надобно цивильности гореть?
Иль только раз ты в этом преуспело,
Когда в твой рот разряжен был мушкет?


Речь неизвестного солдата / Восемь минут до полуночи

Ну да, на мой дом не падают бомбы,
Ракеты в меня не летят,
Но я всё спускаюсь в свои катакомбы,
Я есмь неизвестный солдат.
--
И имя мое на братской могиле,
Что дождь? То расстрелянный град.
Я мира желаю, всем встреченным в мире,
Не встретился мне мой отряд.
--
Ступил не туда, взорвался на мине,
Не нужно мне больше наград.
По центру траншей перекошенных линий,
Я громко ударил в набат.
--
На тело уставшее, небеса лили,
Дождь из цветов и цикад.
И на кровати, из умерших лилий,
Крепко лежал русский мат.
--
Что на меня, смотришь, Вергилий?
Я ем десерт из гранат.
А вот разрыв всех сухожилий,
За нас получил дипломат.
--
Мы за обилие светлейших усилий,
В гробах, в его честь, на парад.
А здесь, на войне, романс эскадрилий,
Танкеток цветной маскарад.
--
Единство вещей, различие стилей,
Под пулями сладостен ад.
Твой воин вмиг слёг, вся природа унылей,
Когда-то тут вырастет сад!


Речь гражданского / Шесть минут до полуночи

Человек человек человеку,
Я заверю железобетонно,
И пусть дух мой стенается волком,
В биомасс, я вхожу, мегатонны.
--
Ничего мы не значим толком,
Становясь просто тенью от взрыва.
Можно ль всех запихнуть в катакомбы?
Можно не бомбить Хиросиму?
--
Как февраль задавался, так трубы,
Заиграли совсем неестественно,
Показались обломаны зубы,
Старика разбомблённого - Дрездена.
--
Ну а мы, на обломках Белграда,
Пили чай из посуды фарфора,
Оседал на нас пепел из ада -
Отложения белого фосфора.
--
Мы по джунглям, бегом, от Сайгона,
Нам на головы Эйджент Орандж.
Вертолетов летят легионы,
Вот такой вот Вьетнам, антураж!
--
Что ж я сделал такого, ребята,
Чтоб на голову сыпались бомбы?
Не держал я в руках автомата,
Да и не был в составе Вьетконга.
--
Я обычный ливийский гражданский,
Что кричит: " Не стрелять по Багдаду!"
Может батюшка, хоть, ватиканский,
Скажет пулям не ранить солдат?
--
Да вот только не пули решают,
Кто умрет, а кто будет оправдан...
И мой дух снова волком стенаем,
От людской окровавленной правды.
Гибель поэта / Две минуты до полуночи

Где родина арктического ветра,
Там только ледокол пронзает тьму.
Где под песками затонула Петра,
Там я попал внезапно под муштру.
--
Поможет крест на самом крае света,
Или спросить об этом лучше Сатану?
Как странно от природы ждать ответа,
В бетоне погребённому сому.
--
И не поможет скреп бронежилета,
Я сам себя в окопы заточу,
Блаженно столько нервных клеток
Под ритмы автоматов оброню.
--
Под пулемётной трелью, что цикадой,
Вонзиться в разума несчастного кору,
Я вечно унывающей тирадой
Здесь помощи отчаянно прошу.
--
Их сотни, я же вёсна, лета,
Гуляю по врагов штыку.
Как может пуля не убить поэта?
Я не поэт и сам себе я вру!
--
Искусство бойня - слава пистолетам!
Пули величия над черепом, вверху,
Всё пролетают мимо, кровь мою изведав,
Я превращаюсь, братцы, в требуху.
--
Держа в руках своих друзей скелеты ,
Я вопрошаю, стоя на ветру:
О где моя страна? Скажи мне, где ты?
Погиб бы за тебя, жаль не смогу!
--
Пускай колючка трепет мои вены,
Кровью картины нарисую на снегу!
Когда вернусь однажды со Святой Елены,
Средь набережной сразу упаду!
--
Пора Авроре сделать выстрел века,
Пора упасть холодному дворцу.
Я должен быть на мостике ковчега,
Да видимо уже не попаду.
--
Ах положите же меня на парапеты,
До пристани я сам наверно не дойду.
Кому нужны последние билеты?
А то отчаливать пора уж кораблю.
--
На родину арктического ветра,
В небес кровоточащую зарю.
Мне не нужны! И песня моя спета,
В граде культуры нет места дикарю.
--
Смертельно остриё стилета
Я ради вас, себя им уколю.
В последние виения на лета,
Я свою тушу уроню в Неву.
--
Чужды законы ваши этикета,
Я грубо, очень честно, заявлю:
Про вас не напишу памфлета,
Ибо уж слишком сильно я людей люблю.


Рим пал / Минута до полуночи

Ракеты трубят окончание гимна,
Я падаю ниц, на площади красной.
Германцы трубят поражение Рима,
И варварский смерч разрастается язвой!
--
Губитель империй и бич всего мира,
Поднялся с трибуны, залитой кровью,
Поднялся, к началу жестокого пира,
Заката эпохи, что строится болью.
--
И я улыбнусь вам, оскалом Фенрира,
И я подмигну вам, оком урана.
Падут же презренные Спарта и Фивы!
Падут же и дети степного Турана!
--
Молитесь! Зовите, скорей, серафима!
Я хочу видеть ваше отчаянье!
Гуси спасут, коли фатум у мира -
Это всего лишь его окончание?
--
Вы? Просто так, мишени для тира,
Корм для волков, живший неправильно.
Вот моя плоть - ядра мортиры,
Вот моя кровь - разъярённые всадники.
--
Я первый всадник, в броне кирасира,
Я провозвестник - конкистадор!
Образы Босха, мне, вместо лика,
С ними принес я кончину времён!


Точка невозврата


Первый всадник / Бойня

Синяя дымка, солнце в глаза,
Падает снег, кристальна слеза.
Звёзды в ночи, чёрная бездна,
Смотрит на нас, взглядом железным.
--
Страшно и боязно, тысяча лезвий,
Рубят и крошат, бежать бесполезно.
Залпы орудий - взрывов оркестр,
Мы лежим в груде, здесь наше место.
--
Пули минуют склеп из железа,
Траки буксуют, закончена пьеса.
Бомба целует родной мой окоп,
Воспевай нас получше, подвыпивший поп!
--
Лишь один из всех нас, кто остался в живых,
Пусть напишет на бункере весь этот стих,
И как грянет на землю ядерный гриб,
Он напомнит о нас, лучше тысячи книг.
--
Пока бойня поёт, пока солнце горит,
По вселенной несётся воинский крик.
Это новый мой друг и он пал за тебя,
Так воспой же его, родная страна!
--
Или он навсегда улетит журавлём,
В те края, что забылись во мраке времён.
Там его не тревожит клёкот икон,
Ибо он в благоденствии бархатных крон.
--
Он гуляет, порывом, средь тёмной листвы,
Он роняет увесисты древа плоды.
Он землянин и взрощен был с этой земли,
В неё он вернулся, цветут пустыри..


Второй всадник / Пуск Ракет

Брат, поведай, а что тут случилось?
Расскажи мне, без капельки лжи,
Почему где рука руку мыла,
Пролегает лишь пропасть во ржи?
--
Почему сопло солнце затмило?
Вой ракет, в полуночной тиши,
Раздаётся заевшим винилом,
Под их песни уснут малыши.
--
Под цветущим, весною, кизилом,
Не одна уж могила лежит.
В дикой степи фривольно кобылам,
Рядом танк одинокий разбит.
--
Кровь историю сплавит горнилом.
Вот из линии сделался круг,
Это всё тут когда-то уж было,
Ты прости меня враг и мой друг.
--
Ёрмунганд оплетает нас, осень,
Очень скоро за летом придёт.
Под пугающим взглядом сосен,
Мы с тобою уходим под лёд.
--
Пусть кизил, как всегда, плодоносит,
Знаешь, это паршивый был год.
К чёрту этот порыв смертоносен,
Распадёмся на липовый мёд!


Третий всадник / Падение ракет

Звезда-полынь целует меня в десны,
Я ухожу, наверно, в сотый раз,
Быть может всё действительно серьёзно,
Иль снова просто глупый пересказ?
--
Я в мир смотрю, судьба судьбы нелепей,
Звезда-полынь наденет свой наряд.
И перед ней тут каждый раболепен,
И перед ней здесь каждый виноват!
--
Во тьму времён её уносит ветер,
И наш с ней неизменен путь,
Приду, быть может рано, на рассвете,
Когда и солнце даст последний луч.
--
Светило чёрное восходит в Назарете,
Ну вижу я его и что с того?
Пусть мой язык могуч, великолепен,
Он все равно не передаст того..
--
Сколь ласков сублимаций пепел,
От ядерного взрыва чувств.
И как звезда-полынь прекрасно светит,
Прощая нас, как дедушка-Иисус.


Четвёртый всадник / Рагнарёк

Под шум воды, под тяжесть плоти,
Я лёг в степи, в мирской дремоте.
Я в ней на век, в водовороте,
Слейпнира жду, в дикой охоте.
--
Прискачет он, а сверху Один,
Угрюм и зол, седобороден.
С ним его свита: Бальдр, Браги,
Полны решимости, отваги.
--
Я перед ними - неприятель,
В моих следах - проросший ягель.
Я ждал их век, я волчий пастырь.
Что боги мне? То просто яства!
--
Закат эпохи скандинавской
На трупе аса, что распластан.
Да по степи, всё в тучах небо,
Ну вот, сейчас начнётся небыль!
--
Прости меня, мой друг, Ярило,
Волки порвут твоё светило.
Держать их больше не намерен
И древним клятвам я неверен.
--
Всё мироздание - просто терем,
Я в него вторгся жутким зверем.
И лес дремучий, вслед за мной,
И бесы с птичьей головой!
--
Картина ада, как у Босха,
Горит изба, словно Москва,
А посреди былого лоска,
Танцую я, да дочь волхва.
--
И танец этот смертоносен,
И кровь стекает с ее дёсен.
Вместо зубов теперь клыки
И искривились позвонки.
--
Где была жертва, нынче зверь,
В её глазах - пьянящий хмель.
Не выкупить вам свои ребра,
Ведь у меня не божий облик.
--
Мне не нужны дары прелестны,
И песни ваши мракобесны.
Я всех вас заберу в леса,
Под деревянны образа.
--
Не бойтесь, не пройдет и века,
И будет новая весна,
Где ни следа от человека,
И от меня уж ни следа.


Эпилог


Последняя речь скальда / Пир

Сижу, любуясь как рушится мир,
Он в агонии бьётся, в симфонии лир,
И лишь чёрное солнце восходит над ним,
Моё племя уродцев устроит свой пир!
--
Не пойму, за столом, я остался один?
Вот уж несколько лет не пустеет графин,
Я сижу, как дурак, одичавший сатир,
Да всё жду тех из нас, кто дожил до седин.
--
Я всё жду и надеюсь - ракеты летят.
Если не славянин, тогда кто же, ребят?
Мне, в ответ, засвистит раскаляющий град,
Мир горит от удара, я в битве зачат.
--
Нет, рождён я был раньше, из слёз матерей,
Да в улыбках отцов и их сыновей.
Я за ними, зефиром, теперь суховей,
Врал поэт, пустота лишь за полем-полей.
--
И никто не прикроет зелёных очей.
Подвели мир крещёный, под саван ночей.
И погибли за нас, Пересвет, Челубей,
Словно старые боги, прошедши купель.
--
Не трубят уже в роги, не пьют уже эль,
И в макабре один, совращающий змей.
Ну и я, в тишине, давно высохший труп,
Всё сижу за столом - гости всё не идут.


Праздник посадистов / Веселье

А всё же прав был наш Посадес
И очень прав!
Плутон и радий дарят радость,
Суровый нрав.
--
И над планетой вьётся знамя,
И стяг кровав.
Расправил крылья орёл двуглавый,
Столь величав.
--
То Рим? Россия? Византия?
А может сплав?
Как хороша мизонтрапия,
Здесь нет держав!
--
И эти запахи пьянящи,
Пустынных трав!
Что может быть ненастоящим?
Мир моложав!
--
Земля планета, вроде Марса,
Красной став,
Лишает нас былого фарса,
Людей уняв.
--
И вот в последнем государстве,
К подножью пав,
Мир принимает свой катарсис,
Дикий нрав.


Homo Novus / Надежда

Над грязью и мусором высится башня,
Что шпилем своим разрывает тучи,
Бетоном рисует подобие банши
И кроет развалины взглядом могучим.
--
А на вершине - дракон первозданный,
Солнце в своё опускает горло.
Колено пред ним преклонил град туманный,
Здесь крик журавлиный - подобие горна.
--
Здесь так легко заплутать среди маний,
Я заплутал, все они рукотворны.
Сплелись воедино мириады сознаний
Из них прорастали безумия зёрна.
--
Всё это плоды заветных желаний.
Человека конец оказался фольклорным:
Остались остовы избушек и зданий,
В окружении флотилий автоматонных.
--
Те взглядом железным, средь сред обитаний,
Искали последних людей убеждённых,
Что человеком быть, в целом, нормально,
Пока меч Дамоклов над миром крещёным.
--
Их облачат в одёжки из стали,
Их завлекут металлом лощёным.
Вспыхнет заря средь тёмных развалин,
То рвётся сознанье из лампы, фотоном!
--
И следующий мир, будет их, идеален.
Что им ваша башня с трухлявым драконом?
Признайся, ты рад, что пришёл новый Салем,
Приветствуй теперь его автоматонов.


После нас / Конец

Небо резал дым заводов,
Из него ж рождались грозы
В чистоту небесной сини.
Смелость вскоре нас покинет!
--
И останемся в степи,
Словно горы, мы одни,
И уснём на долги веки
Под покровом мрачной неги..
--
Мимо нас проскачут взводы,
Возжелавшие свободы,
Что не любят убивать
И желают лишь плясать.
--
Мимо нас пройдёт табун,
Под машин протяжный гул,
Поклонится величаво
И одарит одой струн.
--
Посвящённой нам, простым,
Что позволили из плоти,
Сотворить сей дивный мир!
--
И пройдя, сквозь бездну мрака,
Там, на стыке древних рек,
Породили новый свет.
--
"Так и умер человек!"
--
Заявил он, нас погладив,
Наши гробики поправив,
И уйдя в те дальни дали,
Нас совсем одних оставив.
--
Только нет вот грусти в этом,
Будь, не будь тут человека,
Жизнь всегда найдёт прореху
Мы же - просто живой щит.
--
И хотел бы спеть об этом,
Но не петь тут человекам!
А лишь каменным примером,
Поколениям служить.