Назым Хикмет. Письма мужчины из одиночной камеры

Я вырезал ногтем твоё имя
на ремешке часов.
Ты знаешь, там где я,
у меня нет складного ножа
с жемчужной ручкой
(не разрешают ничего острого)
или платана с кроной в облаках.
Во дворе растут деревья,
но меня не выпускают
поглядеть на небо над  головой.
Сколько здесь таких,
как я?
Мне неизвестно.
Я изолирован от них,
а они от меня.
Нельзя разговаривать с кем-то кроме себя.
.
Вот я и беседую сам с собой.
Правда я нахожу эти беседы скучными,
моя дорогая жена, и потому пою песни.
Ты не представляешь, что мой ужасный,
всегда фальшивый голос,
трогает меня настолько,  что
разрывает сердце.
И также как босоногий сирота,
затерявшийся в снегу,
я затерялся в этих старых,
печальных историях,
моё сердце,
с влажными, голубыми глазами
и маленькой красной розой,
хочет прильнуть к твоим рукам.
Меня не смущает,
что я такой слабый,
такой эгоистичный,
такой простой человек.
Без сомнений,
моё состояние
может быть объяснено
физиологически,
психологически
и т.п.
Или может из-за
этого зарешеченного окна,
этого глиняного кувшина,
этих четырех стен,
мешающих мне месяцами
услышать другой человеческий голос.

Сейчас на часах пять, моя дорогая.
За окном, с её сухим и жутким шёпотом,
глиняная крыша
и хромая, тощая кобыла
неподвижно стоящая в бесконечности.
Я думаю, что этого достаточно,
чтобы свести человека с ума  от горя.
А за окном, со всей своей техникой
и всем своим искусством,
равнинная ночь спускается
на безлесное пространство.

И сегодня как и всегда, в мгновение ока
наступит ночь.
Свет будет кружить, как хромая, тощая кобыла.
И безлесное пространство  в этом
безнадёжном пейзаже
раскинется передо мной,
как тело жёсткого человека,
и внезапно заполнится звездами.
И мы ещё раз подойдём
к неизбежному концу,
то есть сегодня снова подготовлена
сцена для непростой ностальгии.
Я,
запертый,
ещё раз проявлю свой
свой безупречный талант,
и спою со старомодным причитанием
и пронзительным голосом
моего детства,
и снова, клянусь Богом,
это разрушит моё несчастное
сердце, когда я услышу тебя
в своей голове.
Тебя, такой далёкой,
как если бы я глядел на тебя
в дымчатом, разбитом зеркале.

2
А на дворе весна, моя дорогая жена, весна.
За окном, на равнине,
внезапный запах свежей почвы,
пение птиц и т.д.
Это весна, моя дорогая жена,
за окном сверкает равнина.
А внутри кровать оживает жуками,
и больше не замерзает вода
в кувшине,
а утреннее солнце заливает
бетонные стены...
Солнце
теперь каждый день до полудня
приходит и покидает меня,
вспыхивает и гаснет.
И как день приближается к полудню,
тени ползут по стенам,
загорается стекло зарешеченного окна
и за окном ночь,
безоблачная,  весенняя ночь.
А в камере самый тёмный час весны.
Короче, демон по имени Свобода,
с его сверкающей чешуей
и огненными глазами,
обладает человеком изнутри,
особенно весной.
Я знаю это по опыту, дорогая жена,
по опыту.

3
Сегодня воскресенье.
Меня впервые вывели на солнце.
Я просто стоял там,
впервые в жизни поражённый тем,
как далеко небо,
какое оно синее и широкое.
Потом я с почтением сел на землю.
Прислонился спиной к стене.
На мгновение исчезла ловушка,
в которую можно попасть,
ни борьбы, ни свободы, ни  жены.
Только земля, солнце и я.
Я счастлив.


Перевод выполнен из англоязычной версии.