Девяностые

    В это десятилетие я вел поэтический дневник. В него попадали некоторые явления той жизни. Эти явления заставляли меня о них писать. Постепенно  дневник  превратился в поэму. С некоторыми  главами из нее я вас познакомлю. Они мне особенно близки.

Глава 10. "Последний рубеж"
Посвящается участникам локальных конфликтов



Последние сутки  двадцатого века
Устало уходят, сменяя года.
От каждого взяв на  земле человека
Частичку души и судьбы навсегда.

Итоги задумчиво каждый подводит.
Год прожили целый! Ну чем не итог!?
И в ночь новогоднюю каждый проводит
Все то, что он смог, и все то, что не смог.

И день уходящий итоги подводит,
Задумчиво глядя на чаши весов.
Добро или зло на земле верховодит?
Счастливых иль злых было больше часов?

Хватает всего – и добра и печали.
Без слез невозможна Великая Русь.
Опять заалели  закатные дали,
Весь мир  погружая в тревожную грусть.

За кромкой  заката, где скрылось светило,
Есть край восхитительных горных вершин.
Сегодня тот край снова Зло посетило,
Сошлись два отряда один на один.

Метался в ущелье том  огненный ветер,
И все содрогалось, как  в злую грозу.
А мир был вокруг так прекрасен и светел,
Что мог бы сорвать умиленья слезу.

От этих красот и глупец осознает,
Зачем он пришел в этот сказочный мир,
Но высшее зло в нас  рассудок  сжигает,
Готовя для смерти  чудовищный пир.

Здесь  люди, спеша, убивали друг друга.
Одни за Отчизну, за долг и за честь.
Другие – за веру, за дом и за друга,
А третьими правила кровная месть.

Как будто безумие всех охватило,
И в душах проснулся вдруг каменный век,
И злобы коварной с избытком  хватило,
Чтоб каждый забыл, что ведь он – Человек.

Кромсали друг друга металлом нещадно
Десятка четыре российских парней.
И смерть навсегда забирала их жадно
От их ожидающих дома семей.

Солдатик лежит, весь истерзанный сталью,
В глазах неподвижных лишь  звездная даль.
Пусть души живых переполняться болью,
Поселится пусть в них святая печаль.

И день, как их жизни, угас  безвозвратно,
И трауром ночь переполнила мир.
Их души из мглы не вернутся обратно,
Лишь  будет  стервятникам  праздничный пир.

В ущелье они неспроста повстречались
Настал для них всех этот час роковой
На жертвенном  камне их жизни остались,
На камне священном борьбы вековой.

Две вечных стихии, враги от рожденья,
Друг с другом ведут нескончаемый бой.
Их схватки порой хуже мрака затменья,
Весь мир наполняют  тяжелой тоской.

Добро или зло – непростая дилемма,
И как не крути -  мы должны выбирать!
Решай! Опускать ли забрало у  шлема
И в руку взять меч, чтобы им убивать?!

А дома у каждого  гости и тосты
За счастье, за жизнь, и, конечно, за вас,
Чтоб  были  легки вам военные версты,
Чтоб Бог всемогущий  от пули вас спас.

Но нет в этом мире от смерти  спасенья,
Лишь в этом  спасение жизни самой.
И этот  порядок с минут  сотворенья
Зовется для каждого просто Судьбой.

У каждого свой поминутный сценарий,
И в нем не убрать ни одной запятой.
И мозг, как планета из двух полушарий,
Не в силах с орбиты сойти роковой.

Мы  созданы все из  земли и из неба.
Для этой загадочной жизни  земной.
Не можем прожить мы без зрелищ и хлеба,
А то вдруг проймет восхищаться Луной.

Погибших солдат  земляки не  разбудят,
Последний  рубеж был  в ущелье  сыром.
Их души средь скал неприкаянно бродят,
И камни сырые здесь стол им  и дом.

Пытаются тщетно обратно вселиться
В свои  заклейменные смертью тела.
Но вновь их сердцам никогда не забиться,
Ведь чаша их жизни испита до дна.

И мрачная истина, как  провиденье,
Предстала пред нами в бесстрастных словах:
«Отсюда  назад не найти  возвращенья,
Вас ждут уж давно на других берегах.

Последним ваш  путь  называют живые,
И вас провожают  в него на века.
Шагать вам за вечностью в дали немые,
Не станет течь вспять этой жизни река».

И свет вдруг угас, словно не было  вовсе.
И голос бесстрастный из бездны сказал:
«Ну, милости просим, ведь здесь вы не гости,
Земного пути здесь последний вокзал».