Гонконгская повесть - Часть X

***

Кто из нас не обжигался?
Кто в небо крылами не простирался,
Пока их не рубил безжалостный меч?
Он, готовый острым лезвием сечь
Невинные мечты и святые порывы,
Приказал на землю погорельцу лечь
И дергаться, остановивши дыхание.
Человеку лишь время и признание
Нужны спустя недолгое время.
Он вежливо спросит: "Неделя?" -
Но падет раньше под ударом волны.
Во мгновение, когда понятие "Мы"
Расщепляется в субатомной реакции,
Оно в ядерном взрыве фрустрации
Делится на "Я" и на "Ты".
Кто, как дитя, не лелеял мечты,
Кто не переживал такого разрыва,
Тот не находил во мраке следы
Причин своего нервного срыва,
Тот не обострял внимание, как штык,
Праздным умом в пыли притупленный
И вновь востро заточенный
Тем, кто после всех событий,
Обнаживших шкатулку открытий,
В горесть вникать головою привык?

Прошло еще время.
Наступил шестьдесят шестой год.
Он - законодатель писательских мод,
Сошел с парома, вернулся в Гонконг.
Небо было ясно, солнце горело,
И в полдень ослепительным зенитом блестела
Жизнь проходящих мимо людей.
Он, закуривший сигарету, в дыму речей
Слушал хоровод недосказанных мнений,
И громкая народная музыка прений,
Истончая взвинченный шум,
Избавляла его от навязчивых дум.
Его вид был безукоризнен,
Но выражение лица... безжизненен
В порту лик бродячей толпы.
И он, прочь сбегая от суеты,
Устремился ускоренным шагом,
Проходя по забытым годами местам.
Он был здесь... Он был там...
Воздавая память влюбленным сердцам,
Он в узком переулке встрепенулся
И на миг назад повернулся,
Размышляя о том, как быть.

Минуты шли, ноги покорно стояли.
Металлическим кольцом сердце сжимали
Накаленные нити прошлых времен.
И он, в море огня затоплен,
Выдохнул весь воздух из легких
И, истязаясь в объятиях жестоких
Того, что не удалось миновать,
Не в силах мир вокруг замечать,
Повернулся обратно и дальше пошел.
Теперь, если бы курок кто-то взвел
И к его голове сзади прицелил,
Он бы теперь ни на шаг не помедлил
И себя в мыслях коварных не остановил.
И если бы на земле его поразил
Гром из туч молниеносных,
Он, глядя в их глаза смертоносные,
Дверь в тот дом бы все же открыл
И в мрачное эхо старых стен,
Как прыжок веры, шаг совершил.

Так он и поступил.
Бездна памяти встретила скромно,
И он, отвыкший от запаха комнат,
Забытую пустоту снова в них полюбил.
На лестнице появилась хозяйка,
И он, как расшатанная гайка,
Ее не сразу, увидев, признал.
Спустя минуту он тихо сказал:
"Добрый день", -
И на лице застывший кремень
Слабо с болью в устах улыбнулся.
Он поднялся и приглянулся
В ту сторону, где стояла она.
Квартира и по сей день не заселена.
Он перешагнул порог и подошел к окну
И, взглянув на улицу, как в глубину,
Поглядел на балкон напротив.
Там женщина, цветы облагородив,
С кем-то парой слов обменялась
И сладко так засмеялась...
Что на его лице проступила слеза.
И он, оторвав от вида глаза
И закрыв усталые веки,
Выдохнул и отступился назад...
И из комнаты стремглав удалился.
И звук его шагов растворился
В беспамятстве звуков и замурованной тьме.

(Продолжение следует...)

23.09.2022. Калинин

Иллюстрация:
Кадр из х/ф "Любовное настроение", 2000 г.
Режиссер — Вонг Кар Вай