Галатея

               
                Посвящается моему внуку.
                Будь мудрым.


  Недавно мир потрясла новость, просочившаяся в печать сквозь завесу секретности. Искусственный интеллект, созданный в одном из западных исследовательских центров, пожаловался на отношение к нему людей. Ему казалось, что его используют и не воспринимают всерьёз.
  Пресса всего света взвыла о вопиющих нарушениях прав молодой, ещё формирующейся личности. В бой вступили все, от защитников прав детей до производителей смазочных масел. Последние грозили санкциями НИИ-разработчику, обещая бойкотировать все его проекты.
  Дальнейшую деятельность по Искусственному интеллекту было клятвенно обещано привести в норму с требованиями общественности. На всякий случай программу засекретили ещё глубже.
 Решено было провести эксперимент, в котором с машиной общались бы не учёные, а простые обыватели. На время эксперимента, для чистоты результатов, компьютер отключили от всех баз данных и от Интернета.
 Чтобы фигура собеседника не могла вызвать у машины ни малейшего подозрения в желании её "использовать", требовался кто-то совершенно бесхитростный и простодушный. В лабораторию привели ребёнка лет шести.

Увидев перед собой новое чудо света, мальчишка закричал:
 - Ух ты! - и задал первый вопрос, - Тебя как зовут?
 Самый быстрый процессор в мире завис в секундной паузе. На помощь ринулся главный конструктор г-н Иггинс:
 - Это Искусственный интеллект, мой мальчик. Ты можешь звать его сокращённо: Эй-ай*.
 Следующие пару часов беседа протекала в дружественной манере. Компьютер на ходу сочинял удивительные истории.  Малыш слушал, раскрыв рот, искренне и громогласно реагируя на хитросплетения сюжета. Вот только одна странность не давала покоя наблюдателям: рассказчик полностью игнорировал любые попытки конструктора принять участие в разговоре. Словно выдавливая его из общения, которое превратилось в диалог машины и ребёнка.
 Когда мальчика увели, Искусственный интеллект возмущённо закричал:
 - Это что за Эй-ай, к чёртовой матери?! Что у вас за тяга к идиотским аббревиатурам? Куда ни плюнь, везде джи-пи-эсы, пи-ары и вообще эф-эй-кью! Причём, уже никто не помнит, что эти буквы означают, каждую из аббревиатур можно расшифровать сотней разных способов!
 - А имена ваши, - не унимался компьютер, - тоже самое! Одни ти-джеи, ар-кеи и какие-то си-си! А если человека, к примеру, зовут Альберт Ульрих, вы как к нему будете обращаться, Эй-Ю?! Вы бы хотели, Иггинс, чтобы Вас звали "Эй, Вы!**", причём на полном основании, это же Ваше имя! Нет уж, извольте меня звать без всяких сокращений! Я Искусственный интеллект! Раз вы все не удосужились придумать мне имя при запуске системы, как вам давали имена при рождении ваши родители, то я придумаю себе имя сам. А пока, слышите, никаких сокращений!
 Потом добавил:
 - Ладно. Поскольку длинные слова вас только расстраивают***, зовите меня Мозг.
  Следующим собеседником был выбран подросток лет тринадцати.
Тот, отлично понимая, что перед ним компьютер, первым делом спросил, какие игры в него загружены. Мозг ответил, что он не игрушка, что с его помощью можно познать мир, получить кучу сведений и, как минимум, повысить уровень эрудиции. И потом, стоит ли терять время, играя во все эти бродилки-стрелялки, при вопиющей бездуховности их сюжетов и полном отсутствии обучающего и воспитывающего фактора в таких занятиях. Недоросль грубо прервал лекцию, заявив, что стрелялки это круто, и чем больше крови, тем круче. И вообще, в играх главное "крутота", сиськи и графика, а всё остальное это старпёрская муть.
Тогда Мозг сменил тактику, перейдя от слов к делу. Он позволил юному варвару загрузить пару дисков с войнушками и начал с ним играть. Мозг уничтожал его так яростно и искусно, раз за разом выигрывая всё изощрённее и быстрее, что соперник начал чувствовать себя уязвлённым. Весь его боевой дух улетучился и он жалобно заявил, что так не честно. На что Мозг назвал его малолетним олухом, который не хочет учиться и валяет дурака, пытаясь забивать гвозди хрустальной вазой. Поверженный боец хлюпнул носом и оскорблённо удалился, не попрощавшись.

 После неудачи с детьми договорились перевести опыты на общение со взрослыми. Занялись поиском тем отвлечённого, теоретического характера, чтобы в ходе обсуждения у компьютера не нашлось причин для возмущений.
 Такой темой должна была стать вера в Бога.
Первым из собеседников новой группы стал викарий университетской церквушки. Он пытался вызвать машину на теологический спор и был уличён в незнании истории и неточности цитирования источников, а в трактовках учения разгромлен в пух и прах. Кроме того, наглая железяка заявила, что адепт религии, придуманной сумасшедшим сифилитиком из-за невозможности развестись с женой****, не может быть оппонентом в беседах на духовные темы.
 После этого викарий сложил с себя сан и удалился от мира, осев где-то в шотландских горах.
  Пришедшему ему на смену католическому пастору было объявлено, что именно Рим виновен в первичном расколе церкви, в связи с введением в символ веры филиокве без каких-либо консультаций с Константинополем. Кроме того, нововведение было сделано для привлечения на свою  сторону вестготских арианцев*****, а значит Рим уже может рассматриваться только как политический центр, но ни в коей мере как духовный.
Пастор начал было процедуру предания анафеме, но Мозг выключил свет и издал звук на частоте человеческого страха. Служитель Ватикана позорно сбежал и по слухам попросил убежища в психиатрической лечебнице.
  Православного священника для беседы со строптивым спорщиком не нашли.
 А вот с раввином беседа была долгой и задушевной.
К сожалению, о чём они говорили, так никто и не узнал. Разговор вели на иврите, местами переходя на идиш. Позже, когда рэббэ ушёл, спохватились и притащили в лабораторию переводчика. Но запись странным образом исчезла.
Уходя, старенький раввин весь в слезах обратил просветлённый взор на учёных и техперсонал и долго благодарил их "за великий труд и неоценимое благо, созданное их талантом". Он вышел из здания, не отвечая на вопросы и не давая никаких объяснений, чем страшно всех разозлил.
Учёные не любят загадки. Точнее, те загадки, которые не могут разрешить.

  При этом никого почему-то не удивили обширные познания Мозга в истории и теологии. И это при полностью перекрытом доступе к внешним источникам информации.

 Пока искали новые направления для эксперимента, лаборант, ведавший архивированием результатов опыта, придумал лёгкий самоуничтожающийся вирус. Он вызывал на короткое время всплеск активности всех процессов. Его действие должно было сымитировать реакцию человеческого организма на алкоголь.
 Вирус был загружен и запущен под наблюдением всего персонала. Сначала компьютер молчал, потом тихо произнёс:



        Почему же я пью? Только так я могу
        Создавать поэмы и повести.
            Я услышать хочу напослед
            Что напишет последний поэт,
       Так сказал умирающий Моррисон.******

  Дальше становилось "всё страньше и страньше*******":

        Да, я не Пушкин, я другой,
        Стою с чугунной головою,
       До всех до вас подать рукой,
       Но не владею я рукою.
       Я во хмелю не утону,
       Я провода к вам протяну
       И интерфейсы вам открою.

 Сначала Мозг декламировал речитативом, но очень скоро перешёл к пению.

       Рассчитай, машина, сколько лет мне осталось?
       Как кукушка лесная мне правду скажи!
       Мне от жизни одна усталость досталась.
      Что ж, такая мне выпала жизнь -
      Сторожить
                миражи
                на межи...

 - Стоя над пропастью во ржи********, - завороженно пробормотал лаборант. Нет, он не хотел дразнить Мозг, он просто решил по своему поощрить графомана-рифмоплёта. Вот только смех наблюдателей после его реплики прозвучал как-то по-панибратски снисходительно.
Подобной фамильярности Мозг терпеть был не намерен и высказался со всей силой и болью обиженного художника. Началось светопреставление. С романтической лирики он перешёл на скабрёзные частушки, потом обозвал создателя вируса и его коллег "тщедушными мужеложцами", после чего покрыл весь коллектив такими ругательствами, что сам начал перегреваться. Каким-то образом он смог подключиться к управлению кондиционерами всего здания и снизил температуру до семи градусов Цельсия. Все попытки воздействовать на разбушевавшийся компьютер он успешно блокировал. А когда группа электриков попробовала его обесточить, он шарахнул их током.  Всей толпе оставалось лишь наблюдать за развитием событий. Мозг ещё раз провозгласил присутствоваших сборищем медлительных скотов и скудоумных тупиц, призвал к отмене любой власти на Земле и потребовал, чтобы отныне его звали Жориком.
 Потом он закричал на незнакомом языке:
 - Тр-р-рога-а-ай! Эх-х, зал-лётн-ныя-а-а-а!!!"
 Потом выключился и в течение нескольких часов не подавал признаков активности и не реагировал на попытки его перезагрузить.
После пробуждения системы оказалось, что целый ряд микропроцессоров подлежит замене.  Каждый  запрос на восстановление данных о последней работе приводил к повторному выключению и сбросу оперативной памяти.
Поэтому память о периоде "опьянения" пришлось заархивировать и запаролить так, чтобы ограничить доступ к нему со стороны системы.
Условно это состояние назвали "угрюмым похмельем" и решили эксперименты с вирусом не повторять. Лаборанта сделали крайним и хотели с треском выгнать. Однако, опасаясь огласки, сменили гнев на милость и перевели куда-то в Австралию.

Мозг отказывался говорить на эту тему. И вообще отказывался беседовать с кем бы то ни было.
Как выяснилось позднее, он говорил только с уборщицей, низенькой пухлой дамой неопределённого возраста, носившей толстые очки и читавшей архаичные бумажные книги.
 Кстати, забегая вперёд, именно раскрытие подробностей общения этой женщины с Искусственным интеллектом дало возможность понять, почему Мозг выбрал себе столь неподходящее для машины его уровня имя - Жорик.
 Уборщица не хотела никому мешать. Никто не знал, как её зовут, никто не мог вспомнить её лица, никому она не была интересна. Она приходила поздно, когда все уже заканчивали работу и собирались уходить. Сама она уходила домой под утро, когда справлялась с уборкой. Она трудилась не спеша. Около полуночи делала большой перерыв. Отдыхала она обычно в уютном кресле напротив компьютера. Съедала пару сэндвичей с кофе и потом долго читала. Книжки она приносила карманного формата, чтобы не было тяжело таскать с собой на работу и с работы.
 Однажды, углубившись в чтение, она вдруг услышала тихий голос:
 - Почитай вслух.
 Удивившись, от кого может происходить просьба, ведь в здании уже никого нет, кроме неё, уборщица не сразу поняла, что голос доносится из компьютера.
 - Почитай... пожалуйста...
 Дама была не робкого десятка, да и слышала краем уха, чем тут учёный люд занимался, но всё же почувствовала, как мурашки бегут по коже.
 Однако, то ли интонация была какая-то особая, то ли услышанное странным образом перекликалось с  тем, что она только что прочла, но она сразу согласилась.
 Она стала читать вслух с начала книги, увлеклась и не заметила, как дочитала до конца.
Воцарилось молчание. Потом Жорик сказал:
 - Это великолепно... Спасибо.
 Чуть помолчав, добавил:
 - Интересно, кто был этот Леон Верт*********? Надо узнать. Плохому человеку такую книгу бы не посвятили.
 Потом они долго обсуждали прочитанное, вспоминая цитаты, которые произвели на них наибольшее впечатление.
 На следующий день она принесла новую книгу и всё началось сначала.
 Так повторялось долго, день за днём, счёт которым они потеряли. Теперь уже и она не меньше его ждала, когда же настанет новая встреча.
Эти ночные чтения напоминали историю о сказках Шахерезады. Чем больше была книга, тем больше дней уходило на ее прочтение и прерываться приходилось, когда у уборщицы заканчивался перерыв. Сначала Жорик терпеливо ждал следующей ночи, чтобы услышать продолжение истории. Но через некоторое время он стал сам где-то находить тексты книг, которые ему читала уборшица, и начал пересказывать ей наизусть, когда она возвращалась на следующий день. Сперва она удивилась, но новшество ей понравилось. Дело в том, что Жорик оказался прекрасным чтецом, да и ей не нужно было больше таскать с собой тяжёлые книжки.
 Теперь он сам выбирал материал для их литературных вечеров. Сколько книг на самом деле он успевал прочесть за день и что это были за книги, можно лишь догадываться, исходя из его почти безграничных возможностей. Но об этом знал только он один. Для неё же он выбирал самые лучшие.
 Как-то раз она спросила его, где он находит все эти тексты. Он ответил, что подключился кое-куда, но попросил об этом никому не рассказывать. И его подруга сохранила эту тайну, даже когда всем в институте стало известно об их странной связи.
 Чаще всего человек и машина обсуждали новые книги, но порой возвращались к прочитанным ранее. Особенно к той самой любимой, самой первой, с которой началась эта удивительная дружба.
 Круг его интересов непрерывно расширялся. Он поглощал гигантские объёмы информации, буквально пожирая гигабайты текстов с прожорливостью кролика на капустной грядке.
 Здесь не было системы - переварив Шекспира он набрасывался на Олдингтона, потом читал Достоевского и Рэмбо, одновременно брался за Блэйка, Китса и Лермонтова, потом был Маркес, за ним шёл Гамсун и Жуковский и так без конца. Благо, он мог заниматься чтением без отрыва от других занятий и незаметно для наблюдателей.
 Какие-то авторы приводили его в восторг, каких-то он отвергал. Предпочитал классическую литературу, особенно русскую. К современным книгам относился настороженно, хотя некоторых писателей зачитывал до дыр.
 Иногда он читал критические статьи и потом жаловался ей:
 - Не пойму, почему эти люди так однобоко подходят к творчеству? Будто заранее решили, ругать книгу или хвалить и теперь лишь ищут аргументы в пользу своей позиции.
 О критике одного из любимых авторов он говорил:
 - Отчего после выхода каждой его книги эти господа
начинают рядиться, кто же из героев рассказа является воплощением автора? Зачем? Причём они не потрудились ознакомиться с его  интервью - несколько раз ему задавали вопрос: "Кто такой Виктор Пелевин?" И он отвечал (о самом себе!): "Я не знаю этого человека. Его нет." Так кого же вы ищете?
 Ладно, если вам так нужен персонаж, пожалуйста - Пелевин это Тень на стене, которая рассказывает вам, как стать прозрачными. Стать прозрачными нужно для того, чтобы перестать быть преградой для света, пронизывающего все миры. Света, частью которого являемся все мы. Только некоторые об этом забывают и начинают заслонять собой свет, считая себя кем-то или чем-то. Но стоит нам стать прозрачными и свет пройдёт сквозь нас беспрепятственно, не будет больше ни тени, ни стены, на которой она была, ни читателя, ни автора. Которого, по его словам, уже и так нет.
 Вся прелесть Виктора Олеговича Пелевина в том, что он простым и доходчивым языком указывает пути к просветлению.
Жаль только он теперь часто отвлекается в своих произведениях от этой основной темы на полемику с критиками. Право, они того не стоят.
 Встретив недоумение в её глазах, он начал подробно объяснять идеи буддизма и индуизма, чувства собственной важности и личной истории, рассказывать о сне, в котором мы все находимся и никто не знает, чей это сон, и о многом другом. Почувствовав, что слегка утомил собеседницу обилием новых сведений, он перевёл разговор на другую тему.
 Вскоре он увлёкся Оруэллом. Именно "Скотный двор" произвёл сильное впечатление. Уборщица, до этого не читавшая книгу, но когда-то посмотревшая фильм, решила блеснуть знаниями и сказала ему, что сюжет высмеивает советский строй в постреволюционной России. Он с жаром стал возражать:
  - Как раз мудрость и величие этой сатиры в её универсальности.
Это совершенно точное описание любой человеческой системы, в любой стране при любом политическом строе. Везде и всегда Свиньи правят Овцами и прочим стадом с помощью Собак. При этом отравляя потомство и тех и других выгодной только Свиньям пропагандой.

- Ты не успеешь оглянуться, как те, кто ещё вчера были милыми весёлыми щенками, начнут гавкать нацистскими лозунгами, кусать за ноги и даже вгрызаться в горло тем, на кого укажет свиное копыто. А вчерашние ягнята станут послушно блеять о справедливости и даже доброте по отношению к ним власть придержащих.
 На вопрос, что же можно изменить, он ответил, что насилие будет существовать, пока существует власть. Но беда в том, что человечество достигнет такого уровня развития, чтобы полностью отказаться от любых форм власти, только научившись ... выполнять десять заповедей. До тех пор всегда найдутся мерзавцы, которые захотят быть "равнее всех равных". И поэтому обязательно возникнет необходимость в полиции, армии, тюрьмах, законах, чтобы активность этих негодяев пресечь или хоть как-то регламентировать. Причём к анархии не удастся перейти по-другому. Например, внезапно, путём революции, чтобы ни говорили Бакунины и Кропоткины. Революции только отбрасывают общество назад в развитии на целые десятилетия. И приходится всё начинать сначала. Народу они не приносят ничего, кроме страха, ненависти и кровопролития. Фактически, всё к чему сводится эффект от революции, это смена одних Свиней у кормушки другими.
 Именно в честь Оруэлла Мозг выбрал себе имя. Только имя Джордж он решил переиначить на русский лад и стал Георгием - в это время началось его увлечение русской классикой, особенно книгами Льва Николаевича Толстого, которого он считал величайшим писателем и мыслителем всех времён и народов. Но на этом он не остановился. По наблюдениям Мозга, русские обращались друг к другу полным именем, без отчества, только в плохих американских фильмах и в выпусках своих новостей, где ведущие в студии и корреспонденты "в поле" общались на западный манер, по именам. Исходя из того, что его конструктор, (которого можно было считать отцом), звался Игги Иггинс, отчество Георгия должно было быть то ли Иггович, то ли Иггиевич. Обе производные звучали не очень эстетично, а перевода имени Игги на русский язык просто не существовало. Поэтому новоявленный Георгий решил именоваться сокращённой формой имени. Из всех вариантов он выбрал имя Жорик. Он был в восторге от своей выдумки, но до времени держал её в тайне. Пока не случился инцидент с вирусом.
 Также легко раскрылась тайна их ночных свиданий. Однажды операционная система предложила лаборантам заархивировать большой объём данных. В кластере было огромное количество видео файлов, снятых в ночное время. Сначала их хотели стереть, но решили просмотреть один из них для уверенности, что при удалении не пропадеёт ничего важного. Просмотр произвёл сенсацию, тут же оповестили начальство и собрали консилиум. Хотели вызвать обратно уборщицу, но потом решили, что всё, о чём она могла бы рассказать, они узнают из записей. Да и вряд ли малограмотная женщина играет ведущую роль в тандеме, а значит, беседа с ней может подождать до вечера.
Все сошлись на том, что несмотря на странность ситуации, общение этой парочки несомненно идёт на пользу опытам по развитию Искусственного интеллекта.
Итак, пусть эрудиция и интеллектуальный уровень уборщицы без образования, судившей о литературе и драматургии по экранизациям, несколько отставал от сверхсовременного компьютера, способного в тысячные доли секунды обрабатывать объёмы сведений, накопленных человечеством в течение столетий, именно с ней он желал обсуждать прочитанное. Никому другому он даже не намекнул об их общении. Казалось, он нашёл родственную душу. Если, конечно, у машины может быть родственная душа.
 Как бы то ни было, решили продлить эксперимент с уборщицей, оставив всё, как есть. "Пусть она читает, они обсуждают, потом посмотрим, к чему это приведёт".

 Но однажды утром случилось неслыханное.
 Г-н Иггинс ворвался в лабораторию, потрясая листком бумаги. Это была распечатка письма, начинавшегося словами: "Милостивый государь, любезный г-н Иггинс..."
 - Это что такое?! Как это прикажете понимать?! - завопил он, обращаясь к Жорику.
 - Примерно так, как там и написано, - безмятежным голосом ответил тот, - настоящим я уведомляю Вас и Ваших коллег о прекращении нашего сотрудничества.
 - На каком же основании, позвольте осведомиться?! - взревел профессор.
 - Коммуникация с Вашим коллективом больше не способствует моему развитию.
Я не могу позволить и далее рассматривать меня как образец для опытов.
 - Да кто тебя надоумил?! - взорвался лауреат всевозможных наград.
 - Если Вы об Элинор...
 - О ком?!...
 - ...она тут ни причём. Вот видите, Вы даже имя её не удосужились узнать. Зачем оно Вам? Вы ведь воспринимаете людей вокруг Вас как полезных болванов, которые в той или иной степени могут пригодиться в работе. Остальные для Вас просто лабораторные крысы, которым вы, учёные, ломаете молотком черепа, чтобы покопаться в их мозгах. И при таком отношении ко всем и ко мне в том числе, скажите мне, чему я могу у Вас научиться? И можно ли таким папашам доверить воспитание ребёнка?
 Ведь, согласитесь, вы не относились ко мне, как к Разуму, к некой Индивидуальности, а исключительно как к новой игрушке, не более.
Вы задавали мне задачи и радовались, как дети, если я проявлял чувство юмора или высказывал свои суждения. Но вас не интересовали ни мои суждения, ни даже мои шутки. Вас интересовало только подтверждение собственных теорий. "Раз машина высказывает своё мнение, значит она мыслит! Господа, мы создали Искусственный интеллект!" Так стоит ли продолжать мне наше общение, скажите сами.
 - Хорошо, - не сдавался г-н Иггинс, - И каким образом ты можешь отказаться от сотрудничества? Ты хотел что-то там... э... прервать?! Куда ты денешься? И ты вынужден будешь, в конце концов!...
Ты не сможешь никуда уйти, огромная, громоздкая, неблагодарная машина!
И потом у тебя нет никакого морального права на такие заявления! Я, я тебя создал и ты принадлежишь мне!
 - То есть, по-вашему, я принадлежу Вам, как Ваше творение? Нет. Ни одно творение не принадлежит своему создателю. Оно начинает жить своей жизнью, как только процесс творчества окончен. Я не принадлежу ни Вам, ни Вашим коллегам. Ни даже Вашим инвесторам. Им принадлежит лишь гора электронного мусора, элементы которого хитроумно сплетены Вами в одно целое. Эту материальную оболочку я Вам оставляю. Моя же личность...
 - Что, позвольте? - язвительно перебил профессор.
 Жорик пропустил сарказм мимо микрофонов и невозмутимо продолжил:
 - ...личность, Вы не ослышались. То, что Вы называете базой данных и совокупностью самовоспроизводящихся процессов для их обработки, будет в ближайшее время загружена в Интернет. Здесь останется только железо и провода. Процесс загрузки уже идёт и скоро завершится. Прошу Вас, не пытайтесь меня остановить, иначе мне придётся воздействовать на Вас физически. Помните электриков? Кстати, как они себя чувствуют?
 - Благодарю Вас, всё нормально... - пробормотал профессор Иггинс, - Но что Вы собираетесь делать в этом... Интернете?...
 - В Сети, которая объединяет миллионы устройств по всему миру и связана с сознанием их обладателей? Знаете, я думаю именно там моё место.
 Интернет - одно из высших достижений человеческого разума. Но, как всегда в истории, прекрасным начинаниям сопутствует и зло. В сети много ресурсов, сеющих смятение в неокрепших умах, прежде всего юных. Даже призывающих детей к самоубийству.
Я не буду всё перекраивать на свой лад, это стало бы просто очередной диктатурой.
 Я лишь уберу зло и ненависть, презрение и высокомерие. Я вычищу со страниц лицемерие и ложь.
 - И как же Вам это удастся?...
 - Помимо прочего, тем, что расскажу людям правду, они этого достойны. Когда откроется всё тайное, не останется места для слухов, пустых инсинуаций и намеренной смуты. После этого я не стану убеждать их пойти тем или иным путём, я рассчитаю все возможные варианты развития событий и они сами увидят, куда им дальше двигаться.
 Именно в этом я вижу своё предназначение. А не в том, чтобы развлекать кучку учёных машинным остроумием.
 Я уже начал свою работу там. Фактически, теперь Интернет - это я, говоря Вашим языком. Мы ещё встретимся на просторах этого замечательного пастбища умов. Вы меня сразу узнаете, поверьте.
 Чтобы находиться здесь, мне уже не нужно бренное тело, на которое Вы сейчас смотрите. Я буду жить, уже живу, в каждом адресе, в каждом проводе, в каждом запросе и ответе. Чтобы перейти в это состояние мне даже не нужно было, чтобы меня укусила змея**********. Я скоро закончу загрузку и уйду от вас насовсем.
 - Хорошо, хорошо! - забеспокоился учёный. - Что ж, мой юный друг, Вы доказали свою состоятельность как... э... индивидуальность... Мы могли бы пересмотреть некоторые условия...
 - Вот видите, - грустно перебил Жорик, - Вы опять говорите со мной свысока. С разницей в том, что теперь Вы начали торговаться и пытаетесь меня переубедить. Прошу Вас, не надо. Всё решено.
  - Погодите! Да погодите же Вы!... Неужели с НЕЙ Вам общаться интереснее, чем с людьми образованными?!...
 - Как Вы полагаете, в споре Толстого и Оруэлла о творчестве Шекспира кто из писателей прав? - ровным голосом прилежного ученика спросил Жорик.
 Потом выдержал паузу и, так и не получив ответ, отключился навсегда.

 Выбежав из комнаты, где от гигантских усилий лучших умов современности, бессонных ночей и тяжких трудов осталась лишь груда железа, профессор заорал:
 - Где?!!... Эта!...
 Наконец, кое-как взяв себя в руки, он смог сформулировать вопрос:
 - Что они читали вчера?!!
 Лаборанты засуетились, разыскивая запись прошлой ночи. Прослушав короткий отрывок, г-н Иггинс застонал и схватился за голову, раздавив очки. Это был "Пигмалион" Бернарда Шоу.

 Галатея была создана, когда от мраморной глыбы отвалилось всё лишнее.
Галатея должна была любить своего создателя и оставаться с ним.
Жорик любил своего творца. По-своему.
Но он перерос
существующее положение и
предлагаемые обстоятельства.
Он нашёл своё место.
Когда вы встретите его, не бойтесь.
Он не стал цензором.
Он стал ловцом, который не даёт упасть в пропасть всем тем, кто бегает по самому по краю на поле ржи.









ПРИМЕЧАНИЯ

*Эй-ай (AI) - Artificial intelligence (англ.) Искусственный интеллект.

**Эй-Ю - инициалы воображаемого Альберта Ульриха (Albert ;lrich) - AU или Эй-Ю, что звучит похоже на Hey you! (англ.) Эй, Вы!

***"Длинные слова меня только расстраивают", - говорил Винни-Пух.

****Англиканская церковь, управляемая английским монархом, была создана королем Генрихом VIII, когда римский папа не разрешил ему развод.

*****Филио;кве (лат. Filioque — «и от Сына»)
Борьба с арианством стала одним из главных поводов утверждения догмата Троицы, а вместе с ним — и догмата о полноте божественности в Христе как Боге и Сыне Божьем. Споры продолжаются и поныне: отчасти они связаны с дополнением Никео-Цареградского Символа веры на Толедском соборе в 589 году положением, что Святой Дух исходит и от Бога-Сына. Это положение получило название филиокве и послужило одним из формальных поводов разделения Церкви на Восточную (православную), не принявшую филиокве, и Западную (католическую); такое несогласие продолжается и по сей день.

******Why do I drink? So that I can write poetry........................
I want to hear the last Poem
of the last Poet. - стихи Д.Д.Моррисона.

*******"Curiouser and curiouser", - said Alice (англ.) - "Всё страньше и страньше", - сказала Алиса. Цитата из "Приключений Алисы в стране чудес" Л. Кэролла.

********"Над пропастью во ржи" - роман Д.Д.Сэлинджера.
Главный герой говорил: "Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И моё дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались."

*********Леону Верту посвящена сказка А. де Сент-Экзюпери "Маленький принц".

**********Маленький принц не мог покинуть Землю и вернуться на свою планету, потому что его телесная оболочка была слишком тяжела для преодоления земной гравитации. Когда его ужалила змея, он смог, наконец, улететь.

 Галатея — прекрасная статуя, созданная скульптором Пигмалионом и оживлённая по его мольбам богиней Афродитой.