Житие преподобного Кукши Одесского. Часть 7

       Исповеднический подвиг в лагере и ссылке.

В тридцать четвёртом он – иеродьякон,
Иеромонах – чуть позже, через месяц,
А как закрытье Лавры стало фактом,
Пошёл в священники, в то непростое время.

С тридцать восьмого года отец Кукша
понёс тяжёлый исповеднический подвиг,
Пять лет был в лагере он, как «служитель культа»,
Три года – в ссылке, несмотря на возраст.

Труд изнурительным был на лесоповале,
В мороз и слякоть, в лютую жару
трудились много и не доедали,
Нужду справляя – прямо на ветру.

Он, на седьмом десятке, терпеливо
сносил все муки жизни в заключении,
духовно укрепляя непрестанно
всех, кто был рядом с ним порой в смятении.

Когда прислал однажды Киевский епископ,
Преосвященный батюшка Антоний*,
с сухариками и Святых Даров частицы,
С благоговением их Кукша взял в ладони.

Глазам своим не верил – пропустили!
Утешен старец был посылкой той, был счастлив,
просил священников, чтобы своих оповестили,
И, в день назначенный, смогли принять Причастие.

Епитрахили заменили полотенца,
Карандашом на них изобразили крест,
прочли молитву, их благословили,
И таинство свершилось, наконец.

Духовенство, монахини, монахи
простые верующие – кто рядом жил,
По одному тайком спешили за бараки,
Чтоб их священник, пред работой, причастил.

Грехи отпущены, и люди были рады,
За эту милость все Творца благодарили,
То было таинство весомее награды,
Всем важно было знать – их не забыли.

А как-то раз священник Кукша заболел,
был близок к смерти, отвезли его в больницу,
Но Бог от смертного одра его воздвиг,
дав от труда передохнуть, расслабить мышцы.

После болезни он, на Пасху, шёл по зоне,
Вдоль ограждения, с колючей проволокой, днём,
От голода и слабости шатаясь поневоле,
Шёл с мыслями о Боге – лишь о Нём.

Снег уже таял, солнышко светило,
И птички песни пели в вышине,
Грачи и вороны над головой его кружили,
Природа оживала по весне.

Из-за колючей проволоки, с кухни,
В нос пробивались ароматы разных яств,
Так есть хотелось, что поднял он руки,
взмолился: «Ворон! Накорми меня!

Как в древности питал Илью – пророка,
Так ты и мне кусочек пищи принеси,
Чтобы я выжил, помоги мне – ради Бога,
Мой голод нестерпимый утоли!»

И вдруг над головою слышит: «Ка-а-ар!»,
И пирожок упал ему под ноги,
поднял со снега Кукша этот дар,
И запихнул его за обе щёки.

Он со слезами возблагодарил,
за утолённый голод, Иисуса,
пирог ему прибавил, будто, сил,
так был румян, горяч и очень вкусен!

А после была ссылка в деревеньку,
Близ Соликамска, и Кунгура – недалече,
В селе, соседнем, совершал он службу,
Вновь исповедника венцом он был увенчан.

В труде, в терпении, в молитве – денно-нощной,
До дня свободы старец подвизался,
любил он грешников, что каялись, конечно,
Тех, кто святым себя считал, остерегался.

Антоний *(Абашидзе) – до 1941 г. оставался единственным православным архиереем в Киеве.

19.09.2022 г.