Древний город Полоцк

   Обратимся опять к генеалогии, на этот раз – полоцких князей.
   Предварительно, вспомним историю Полоцкого княжества. Полоцк – один из древнейших городов Руси. По основной летописной версии он упоминается уже во времена Рюрика. Но вряд ли он входил в державу Рюрика, т. к. в изводах летописи, более полных, чем список Лаврентия, упомянут поход на Полоцк Аскольда, причинившего «много зла полочанам». Затем Полоцк упоминается в 1-м договоре Олега с греками на 4-м месте в списке русских городов, сразу после древних и значительных Чернигова и Переяславля. Т. о., в державу Олега Полоцк входил, хотя никаких походов туда Олег не предпринимал. Тут же заметим, что Новгород в этом списке не упомянут. В договоре Игоря Полоцк не назван особо, входя, возможно, в число прочих городов. После этого Полоцк является в ПВЛ только во времена Ярополка Святославовича, сватавшего там Рогнеду, дочь князя Рогволода. Этот князь, видимо, был ровнёй Ярополку, а не подручным, так что Полоцкое княжество было в то время независимым. Рогволод и его сыновья были убиты Владимиром, захватившим город и насильно взявшим Рогнеду, которая почитала сватовство «робичича» Владимира ниже своего достоинства. После этого город на некоторое время лишился своих князей.
   После крещения и женитьбы на Анне Владимир вынужден был удалить своих прежних «языческих» жён. Эту процедуру Владимир превратил в значительное государственное мероприятие, назначив бывшим жёнам и их сыновьям разные города Руси. Замысел укрепления таким путём своей власти на обширных пространствах был теоретически хорош. Пока княжичи были малолетними, власть Великого князя всюду оставалась непререкаемой. Но подросшие сыновья отнюдь не питали к отвергшему их отцу нежных чувств, в чём их поддерживали обиженные княгини. Не ладили Владимировичи и между собой, происходя от разных матерей и имея свои представления о своих правах. В последние годы княжения Владимира обстановка обострилась – сыновья выросли, укрепились на местах, пришли в силу, неприязненно относились к «узаконенным» сыновьям – Борису и Глебу, которые назначались в наследники великокняжеского стола. Сама смерть Владимира (видимо от инфаркта) случилась, когда он разгневался на объявившего независимость Ярослава.
   Старшему своему сыну – Вышеславу – Владимир назначает Новгород. Рогнеду, родившую ненавистному мужу четырёх сыновей, но духовно не сломленную, он отправляет в родной Полоцк со старшим из них – Изяславом. Изяслав не только любил, но и высоко уважал свою мать, и однажды, будучи ещё отроком, вооружённо заступился за неё перед отцом, намеренным убить её. Можно представить, какие чувства к Владимиру питали удалённые в изгнание мать и сын. Ну, вот они и не прожили долго. В 1000 г. преставилась Рогнеда (не прожив и сорока), а на следующий год – Изяслав, на 14 лет раньше отца.
   Тут мы возвращаемся к нашей теме. Изяслав «Рогнедич» возобновил династию Полоцких князей по женской линии. И старшего сына он назвал Всеславом. И это имя мы находим только в роду Полоцких князей! И не единожды.
   Названный Всеслав Изяславич не зажился на свете, как и его отец, и умер спустя два года после него, ещё ребёнком. Но, несмотря на то, имя это настойчиво повторяется в роду. В пяти поколениях Изяславичей оно встречается трижды.
   Вообще, Полоцкие князья помнят своих предков и сохраняют их имена. В тех же пяти поколениях трижды встречается имя Рогволод (хотя двое из них имели и христианские имена). Эта традиция, стремление к преемственности поколений, есть, тем самым, утверждение Изяславичами законности своего княжения в Полоцке независимо от князя Киевского. Такая традиция, видимо, с детства была внушена Изяславу матерью и её полоцкими сторонниками. И Ярослав I, и его сыновья Ярославичи, и их потомки неоднократно пытались подчинить Полоцкое княжество, изгнать оттуда Изяславичей, не гнушаясь ни клятвопреступлением, ни разорением городов. Но, в конечном счёте, вынуждены были отступиться. Полоцк признавал себя частью Руси, но Киеву не подчинялся, сохранил свою княжескую династию.
   Сопоставим имя Всеслав с отмеченными полоцкими традициями, его настойчивое повторение в родословии, наряду с именем Рогволода, и важную роль Рогнеды в поддержании этих традиций. Правомерно заключить, что Всеслав был одним из предков Рогнеды, скорее всего, полоцким князем или основателем Полоцка, не названным в летописи (или вычеркнутым из неё). Других Всеславов, относящихся к нашей теме, в русской истории нет. И если Олег Исторический имел отчество Всеславьевич, то он мог быть только сыном Всеслава Полоцкого, предка Рогнеды.
   Вот почему Полоцк входил в державу Олега. Вот почему Рогволод был ровнёй Ярополку (хотя по возрасту, он был, видимо, сверстником Святослава). Вот каким происхождением гордилась Рогнеда.

Сведём концы с концами.

   А где стоит Полоцк? На Двине, в низовьях. Но это же и есть найденная нами Урмания! Или, по крайней мере, соседняя земля. Известно, что пределы Полоцкого княжества практически доходили до моря. Круг замкнулся. В эти края выдавал своих дочерей Гостомысл. Всеслав, варяжский князь, был князем урманским и правил в Полоцке, либо он был Полоцким князем, которому была подвластна Урмания, что одно и то же. Его сын Олег был самодержавным правителем в своей земле, не уступая в положении Рюрику, а по смерти последнего стал ведущим князем в Северо-западной Руси. Женитьба Рюрика на Ванде Всеславовне Урманской была выражением взаимовыгодного союза двух соседних княжеств – Новгородского и Полоцкого. Это куда выгоднее для князей и куда вероятнее для нас, исследователей, чем политически ненужный брак с далёкой норвежской невестой.
   Пройдём ещё раз по цепи наших умозаключений, заметив, что мы использовали разные и независимые друг от друга источники, не подгоняя наши построения к предвзятому тезису.
   Исходя из летописных текстов, мы установили, что Олег Исторический происходил из русско-варяжского рода князей урманских. Из данных языка и географических соображений мы определили Урманию на южном побережье Рижского залива и в низовьях Двины. Опираясь на былины, мы восстановили отчество Олега – Всеславьевич. Из родословий черниговских и полоцких князей мы заключаем, что, во-первых, Олег был отцом Игоря Киевского и родоначальником последующей киевской династии, и, во-вторых, что его отец Всеслав был также родоначальником линии князей Полоцких (и предком Рогнеды). Последнее, очевидно, согласуется с началом наших рассуждений ввиду географической близости (или даже совпадения) Полоцкой земли с Урманией.
   Все звенья этой цепочки связаны с соседними и не противоречат друг другу. Получить такую замкнутую последовательность, не задаваясь заранее неким тезисом, случайно или из ошибочных представлений, невозможно. Наши выводы не противоречат ни имеющимся документам, ни историческим реалиям эпохи, ни географическим соображениям. Так что, будем считать их верными, коль скоро нет убедительных доводов, их опровергающих (восклицания типа «Этого не может быть!» и ссылки на «авторитетов» за аргументированные возражения не принимаются).
   Эта концепция не только разумно объясняет и согласует имеющиеся данные, но и свободна от тех неясностей и несуразностей, которые неизменно присущи бытующим ошибочным гипотезам.
 

   (Из книги "Ранняя Русь", стр.458-462)