Memento de

Эпиграф:
Твой вкус воистину прекрасен,
Фильмы из окна сплошное нечто.
И порой мне только кажется,
Что случайный прохожий роднее чем ты.

1
Земля в руке, сырая мать,
Как-будто человек.
А что теперь, кулак разжать,
И бросить оберег?
 
Творец творцов, черна как смерть,
Но слёз никто не льёт,
Подумаешь, мертва, и ведь,
Сирень вновь расцветёт.
 
Я в даль смотрю и вижу дом,
Белеет, может конь?
Среди осенних пёстрых крон,
Вздымается огонь.

2
Фантом идёт среди полей,
Молчит забытый полк,
Не щелчут позвонки у змей,
И вдалеке не воет волк.

 
Тропа идёт, а вместе с ней,
Мой путник без лица.
Он всё шептал про лошадей,
У моего крыльца.

3
-Дышат стены и бетон,
Проволока вьётся как лоза,
Всё в движении, лишь
Природы лон,
Замер, будто времени коса.
 
Есть река, где лошади пьют воду,
От неё мутнеют их глаза,
И в любую сонную погоду,
По воде бегут их телеса.
 
К голове стеклянной и большой,
Вытянутой, тоже лошадиной,
Они скачут задней стороной,
К голове со сбруей синей.
 
Дальний бег тела их соединяет,
Будто капли на листе большом,
...
К середине темень поспевает,
Обращая табун молоком.

На траве, голубеют росой,
Лягут вдалеке их голоса,
Освещаемы полною луной,
Не моргают мёртвые глаза.

4
Тот рок чернел над нашим домом,
И лишь ступил я на порог,
Так источился запах винный,
И подкосилась крепкость ног.
 
Я помню тот чернющий дом,
И как скрипели громко ставни.
А ты водила всё пером,
По старой, по бумаге давней.

5
И в вязи тёплых, мыльных, пенных,
Пернистых дней, тенистых ниц,
В улыбках лиц самозабвенных,
Листаешь парочку страниц.
 
Рисуя буквенную вязь,
Цедишь меж строк поток межстрочий,
От мысли больше не таясь,
Перечеркнёшь ряд многоточий.
 
Но слабость чувствуя свою,
Положишь на груди гадюку.
Победу упустив в бою,
Вновь кинешь книгу на пылюку.
***
В том томике лежит сирень,
Словом высушены- краски.
Вызывали не давно мигрень,
Но, а ныне, не ставшие ласки.
 
Цветик бледный приколот к строке,
Он впечатан в сухое изданье.
И по строкам Хароновых рек,
Запечатаны жизни летанья.

6
С ним падал к дну паркетной бездны,
И падал будто сотни лет.
Один вопрос веял всё "где ты?"
Вдруг снизошёл мне твой портрет.
 
В той раме старой, серебристой,
Ты ожидала, будто в клетке.
В том взгляде горечи игристой,
Виднелись мне пустые ветки.

7
Хороводы огненной метели,
Обожгли мне пальцы до черна.
Пальцы синим пламенем горели,
Разрывали белые снега.
...
Только бледный, синий огонёк,
Чёрный воздух в небо возносил.
И мою худую ладонь,
Обнимая согреться он просил.
 
И сухая сирень в моих пальцах,
Задыхаясь просит "Спаси".
Пламя верно накроет скитальца,
Чёрный дым, домой унеси.

8
По глазам шлейф синей бездны,
Мчит на белой тройке под закат.
Мир гудит глумящимся раскатом,
Что проделан путь не просто так.
 
Дева снега выйдет из ночи,
Пальцами погладит у виска.
Её фразы, будто бы лучи,
Тайною скользнули с языка.

-За окном лишь чёрные квадраты,
И четыре белые строки.
Что впитать смогли её плеяды,
И повадки дёрганной руки.

9
В пыли портрет, он наш, не мой,
Он глух к себе, ведь он немой.
Отмыть пытаешься... не мой,
Не мой немой, портрет немой.

10
"Судьба" в ответ сказала ты,
Рукой коснувшись до стекла.
Оставив слов свои винты,
В него водою ты стекла.
...
Но вдруг раскрылись мои очи,
Ты всё сидела и ждала.
В движеньях рук уж нету мочи,
И ты с руки кольцо сняла.
 
В сырой, от слёз небесных, плащ,
Ты завернулась и ушла.
И слышен был из сада плачь,
Чью жизнь разрезала судьба.

11
-Уносят суровые реки,
Покорно года, города.
Вздыхая, будто калеки,
Меняя судьбы лета.
 
Иная могла быть судьба,
Быть может и страхи другие.
-Куда ты меня завела?
-Где слёзы мои голубые?
 
Разную пошлость, как ил,
Стираю с лица я рукой.
О душу гнетущий, о Нил!
С в воде растворённой мечтой.

12
Иссохший сад, где голы липки,
Всё что не было так давно.
Потеряны в былинах снимки,
И я потерян за одно.
 
И средь деревьев тех пустынных,
Ты спрятала с собой кольцо.
И средь бутылок тёмных винных,
Я забывал твоё лицо.
...
С лозы змеиной, виноград,
Упасть не смог, висит на суши.
И с каждым днём я больше рад,
Не происходит что, то лучше.

13
Угар, ты не в плаще, а в шёлке,
И разрываешь берега.
Сквозь губы, в тонкой тёмной щёлке,
Кровавый смех течёт в веках.

Но я очнулся, что за бред,
Вновь облик твой в окне печальный.
В нём отражались тучи бед,
Наполненных (чьим?) страданьем.
 
И снова пальцев бледный сдвиг,
Среди ветвей чернее золы.
И снова глаз сильнейший блик,
Во тьме ветвей, что вечно голы.

14
Закат, последний солнца луч,
Багрово на земле вздохнёт.
Пройдя преград пернистых туч,
Не слышно он к земле прильнёт.
 
Стрекоз на голом покрывале,
Блеснёт на миг кристалл крыла.
И в нашем чёрном дальнем доме,
Настанет ночи тишина.
...
К тебе по лестнице поднялся,
Всё только к этому вело,
Я знал печально улыбаясь,
Что в доме нас и не жило.

Эпилог:
Из окна, ослепительный свет,
Горько запахи луга легли.
Жарко очень, очень жарко.
Только слышно тихие шаги.