моя принцесса

ночь накрыла город, спрятав в нем меня,
я пробрался в домик, ждёт меня заря,
остались лишь мгновения и тут будет резня,
неповиновение как искра огня.

тихо плачут доски, не пускают вглубь,
скрип усталой двери будет прятать труп.
я уже представил, как же буду груб,
в этом доме лапочка, и я ее суккуб.

луна меня встречает, сквозь ее окно,
светит слишком ярко, но мне все равно.
я вхожу небрежно, но тихо, как должно,
чтоб сон не потревожить, это исключено.

и вот лежит принцесса, в мирной тишине,
не знает что я рядом, что мы наедине.
я подошёл поближе, рука на простыне,
но не бужу красавицу, пусть дремлет на спине.

но что же за проклятие, я не могу дышать,
смотрю на ее пряди, пытаясь не кричать.
прекрасна моя леди, прекрасна, что сказать,
немеет мое сердце, но слишком плохо ждать.

и я пытаюсь честно, достать свой старый нож,
сейчас моя принцесса, ты навсегда уснёшь.
нельзя мне отвлекаться, ты меня поймёшь,
но посреди постели, я замечаю дрожь.

дрожит моя девица, приснился страшный сон,
она ещё не знает, что я сюда зашёл,
она ещё не знает, что я вооружён,
она ещё не знает, каков же мой грешок.

как она чудесна, лицо как у царицы.
жаль что даров этих, ей нужно лишиться.
как жаль что я успел, уже в неё влюбиться,
но как бы не хотелось, я — ее убийца.

и в воздухе мой ножик, но тут же томный стон,
и я остановился, сжимаясь всем нутром.
прости, моя принцесса, но я уж обречён,
ведь не с тобой валяться, я сюда пришёл.

и вдруг она неспешно, руки моей коснулась,
и тут же завалив, в грудной отдел уткнулась.
лежу я с ней в обнимку, она будто свихнулась,
но что же делать мне, чтоб жертва не очнулась.

обняв меня за шею, она ко мне прижалась,
и я услышал точно, как сердце содрогалось.
в одной ночной сорочке, тело изгибалось,
ведь лезвие мое, уже ее касалось.

но молния пронзила, и аромат волос
напомнил запах мамы, шампунь душистых роз.
и вдруг я вспомнил детство, когда чуть-чуть подрос,
когда обнимал маму, и не было угроз.

как руки тоньше веток, обняли со спины,
как мы в эту секунду, друг другу так нужны.
она рыдала громко, но не было вины
её в моем убийстве, в той ярости волны.

и мать сказала мне, что я ей всех нужней,
что любит меня очень, и так до конца дней.
но мне бы нужна помощь, и вот тогда за ней,
увидел я бригаду, очень злых врачей.

а что же было дальше, не помню я всерьёз,
сейчас лежу в кровати, а очи полны слез.
и нож застыл как будто, как я в лесу берёз
откуда меня силой, злой дяденька увёз.

в лесу я оказался, когда побежал прочь,
от мамы, от врачей, от доброты помочь.
но почему сейчас, я вспомнил эту ночь,
ох розы, но себя, я должен превозмочь.

однако все в тумане, я замер поневоле
и ножик не в руках, и в сердце столько боли.
кошмары моей леди, текут по моей крови,
надеюсь она знает, о своей важной роли.

глаза ее открылись, и я увидел рай,
как птицы в нем летают, будто невзначай.
и я увидел космос, меня не покидай,
ты мне нужна так сильно, меня не отпускай.

она не испугалась, смелее всех на свете,
я сразу это понял, увидев свою леди.
она важнее всех, она в приоритете,
и губы ее вдруг, накрыли губы эти.

забыл я что убийца, забыл зачем явился
сейчас я целовался, сейчас летал как птица.
и кто бы мог подумать, что моя девица
меня полюбит тоже, она моя гробница.

как сладок был момент, сладки её уста,
она прекрасней всех, она моя звезда.
и с постели белой, не нужно никуда,
я здесь могу остаться, надеюсь навсегда.

но вдруг она исчезла, исчезла как туман,
и вдруг прошёлся холод, по моим губам,
пошёл он и по телу, пошёл и по щекам,
нож вонзила в спину, мне моя мадам.

ах как же ты прекрасна, ты оказалась ядом,
но мне совсем не страшно, ведь ты со мною рядом.
ведь я ещё подумал, любуясь тем закатом,
что ты меня убьёшь, душистым ароматом.

остались лишь секунды, и мы с тобой вдвоём,
осталось лишь смириться, и умереть живьём.
сорвалось с моих губ, признание во всем,
в любви и в гр;хе праведном, датируй ноябрем.

«прости, я не хотела» — шепнула мне на ушко,
тихонько наклонилась, поцеловав в макушку.
я снова вспомнил маму, нежную пастушку,
что в лесу березовом мне пела все частушки.

и вот я улетаю, куда-то в небеса
«будь счастливой девочкой» — ах, твои глаза…
и вот я улетаю, а подо мной земля,
и вот же моя мама, привет, моя краса.