Баллада о Чёрной вдове. Часть вторая

....И только к обеду мне стало легко,
А сон тот все в мыслях сидел глубоко.
И что же со мной? Я так жаждала ночь,
В тот сон сладострастный вернуться не прочь.

Понравилось рано ложиться в кровать...
Да стали вдруг слуги мои умирать.
А гости теперь обходили мой дом,
И стало тоскливо в жилище моем...

По селам, как ворон, летала молва,
По слухам я "черной вдовой" прослыла.
А я в зеркалах все бледней и бледней,
И кровь появлялась на шее моей...

И так заболела, что близок конец,
Да еле живую увез мой отец
В леса, где стоял наш родительский дом.
Я там распрощалась с таинственным злом.

Мне ведьмой -знахаркой варилась трава,
И силы вернулись! Я снова жива!
Жаль, рано ушла в мир иной вся родня...
А гости..? Желанны всегда для меня.

Смотрю, что не пенится больше вино...
Сейчас принесу...есть в подвале оно."
Хозяйка взяв емкость, была у дверей,
Когда один гость поспешил вслед за ней...

Над скользкою лестницей низкий альков
Скрывал в царстве плесени рай пауков.
Мерцание лампы раздвинуло тьму-
Был погреб похож  на сырую тюрьму.

Огонь в мраке угольном схватывал вдруг
То ржавые цепи, то загнутый крюк.
Сознанье давила в висках тишина...
Не слышно хозяйки. Так где же она?

Гость вздрогнул, почувствовал- чья-то рука
Змеей по плечам проскользнула легка.
Игриво по уху провел ноготок,
Тот самый мелькнул перед ним локоток.

И словно из-вне, ни откуда возник
Придвинувшись к свету красавицы лик.
Ни слов, ни эпитетов скудный запас
Не в силах объять красоту ее глаз.

Забыв, как спустившись в холодный подвал,
Мгновением раньше от страха дрожал,
Наш рыцарь, сгорая от страсти своей,
Теперь на коленях стоял перед ней:

Гость:
"Вот здесь, Бог - свидетель, мне есть что сказать.
Я душу и сердце готов Вам отдать!
И с ними утратить и сон и покой.
Прошу! Умоляю Вас стать мне женой!

Хоть в домике Вашем, хоть в замке моем
Не страшен со мною Вам будет ни гром,
Ни молнии кара, ни шепот молвы,
Ни ада с кипящей смолою котлы.

Готов я достать все светила с небес
И ими украсить весь девственный лес!
А если цветы, то поляной дарить!
Клянусь Вам до гроба любовь сохранить!"

Вдова:
"О! Как же ты страстен, мой милый герой!
Сейчас мы познаем блаженство с тобой.
И только сольемся под крики совы,
Мне память вернет позабытые сны..."

Под лампой блестели ногтей миндали,
На жесткий корсет ее пальцы легли,
Стянувший так тесно высокую грудь.
И он не успел даже глазом моргнуть

Как шелк заскользил долу с мраморных плеч,
Блестевших как бронза в сиянии свеч.
Точеные голени, грудь и спина
Скульптурностью линий сводили с ума.

К познанью доселе невиданных чувств
Манил влажной похотью блеск ее уст
И бедер упругих рельефная плоть...
Не в силах желаний своих побороть,

Как вкопанный, рыцарь на месте застыл
И взглядом движенья хозяйки ловил.
Перстом поманила его из угла,
Свет лампы померк. И накрыла их мгла.

Лишь звук поцелуев в любовной возне,
И голос невнятный, как будто во сне.
Свет полной луны просочился на миг,
И стены взорвал ужасающий крик!

И смолк.., и хрипел кто-то страшно во тьме
И жутко царапал рукой по стене...
Невидимо чавкало страшное зло,
И по полу липкое что-то текло...

...А в доме неспешный стихал разговор,
Кот тихо под лавку прокрался, как вор.
Часы отбивали свой ход на стене,
Да муха плыла в недопитом вине.

Напала на рыцарей сытая блажь,
Отбила им дрема задор и кураж.
Сморил буйны головы вкрадчивый сон.
Не спал лишь суровой закалки барон.

В лесу закричала болотная выпь,
Озерную гладь покоробила зыбь.
И к дому подкралась, в округе  легла
Старуха седая - туманная мгла.

При полной луне лес вокруг оживал,
Как будто зловещее что ожидал.
Возникла хозяйка, и внешне черты
Уже не хранили былой красоты:

В ухмылке кровавой оскалился рот,
По скулам лил струйками тонкими пот.
Грудь, руки - в крови, и передник весь ал,
И жутко безмолвствовал винный подвал.

Кругом все шуршало, трещало и шло,
Клыками грозило голодное зло.
А дух человечий и звал, и дразнил,
И в шаге от смерти в неведении жил...

...Под лавкой вдруг жутко ощерился кот-
Глаза, как две чашки зеленых кислот.
Прожог изумрудной отравою взгляд
Барона на сквозь от макушки до пят.

В чащобе раздался пронзительный вой.
У дома вблизи затрещал сухостой.
В окошках мелькнул человек. Или зверь?
Открылась со скрипом дубовая дверь.

Хозяйка вошла, приведя за собой
Родню ликантропов. На спящих гурьбой
Набросились те, рвали мощью клыков,
Алкая с убитых горячую кровь.

И взглядом ужасным сиял при свечах
На пире кровавом воскресший монах.
Над ним возвышались поверх головы
Супруги воскресшие ,,черной вдовы,,...

...Как мышь, притаился за шторой барон,
Но звякнул предательски вдруг сабатон.
От страха душа холодней стала льда,
И вмиг поседела его борода.

Нащупал барон под кольчугою крест.
Небесным знаменьем раздался окрест
Зарю пробуждающий крик петухов,
И ринулась к выходу стая волков.

Метнулась, исчезла в пролеске глухом.
На небе рассыпалась ночь вороньем.
И в утренних солнца багровых лучах
Исчезла вдова, и рассеялся страх...

...Шатаясь, отведавши лиха сполна,
В конюшне барон оседлал скакуна.
Не помня себя, он по лесу кружил.
Порою кикиморы голос манил

В елань- западню, чтоб с конем утопить
И голод бездонных болот утолить.
Порою русалка, забросив уду,
Ловила трофеи в зеленом пруду.
То вытащит остов, то меч, то топор,
И смертью грозил ее ласковый взор...

Однажды в одно небольшое село
Седого, как лунь, старика занесло
На черном, как уголь, и тощем коне.
Давясь диким смехом, шатаясь в седле,
О черной вдове и волках бредил он -
То был сумасшедший бедняга барон.

"Баллада о Чёрной вдове".(Часть вторая).18+
Пальвинский Роман и Евлампия Донцова.2022г.