Цветок, что и без солнца вырос

Шлюха, под тридцатку, дружелюбно ****ась с торчками в окладистой спальне
Стуча по брусчатке облупленными каблучками, словно молот по наковальне

Сердобольная улочка с отсутствием пиетета,
Трафарет на парапетах,
Надруганые на руках куртизанки манжеты,

"стерва", "блудница", "потаскуха", "шлюха беспечная"
В глазах социума эти девки лишены человечественности,
Они как бездушная, лимитная собственность очередного буржуя,
И вот, томно дрейфуя,
Идёт современный суккуб,
И на шее алеют два поцелуя,
От кровавых губ.
На её бедре нерукотворная сыпь,
Словно взорвался герпесный салют.

Заложницы своей худобы,
Не работа, а плач судьбы:

Крайний клиент умопомрачительно молод,
И как всегда, после работы на десерт - аппетитный голод

И опять, этой же ночью, сквозь её копчик,
Через её чрево пройдут члены, словно письма через пневмопочту.

Каждый новый заказчик  недобрый,
И вместо попадания в душу, залезет под рёбра,

Лучший друг - лишь лакановский фантазм,
Новый клиент - и снова тухлый симулированный оргазм.

Вот так приличная дева превращается в вульгарную тряпочку,
И теперь каждый энтомолог хочет эту ночную бабочку!

Вот так приличная дева превращается в юродивого невротика,
Дарящая не возбуждающий эрос, а заплесневелую эротику

Досада размером в несколько тысяч квадратных световых тысячелетий, разве не отрадно?
И каждая положительная эмоция, как паралимпиада,
И проходя по переулку через очередную покладистую аркаду
Идёт сладострастная куртизанка, плаксивая словно цикада!

Но всегда найдутся нравственные дозиметристы,
Не понимая роста количества насильников,
Им проще не поверить в теорию детерминизма,
Чем заплатить пару полтинников!

Жалкий цирк шапито,
И всё равно, они для них лишь похабное решето!
И всё равно они ненавидят этот процесс,
Когда проститутка делает непристойный пирокинез.

Для них они:
"****и", "шлюхи", "бабы на вынос",
А для меня они как цветок, что и без солнца вырос!