Два брата

 
Два брата
 
        В детстве они были похожи друг на друга. Одинаковые курточки, короткие штанишки. Разболтанные сандалики одинаковый блеск голубых глаз.
- вы очень похожи друг на друга,- говорила мать и они старались быть похожими. Одинаково стриглись, одинаково загорали на пляже. Маленький город на берегу моря, удачное место место для поддержания похожести. Сами дни были похожи друг на друга. Дни проходили, убегали далеко, сплетались друг с другом, становились сухими осенними листиками, рассыпались в прах. От прошедшего оставались смутные воспоминания. Различие в днях почти не было. Только зима и лето терзали то жарой то холодом. Да ещё два дома в городе были трёхэтажными, остальным домам хватало двух этажей, а чаще всего, одного.
        Но осторожно, понемногу стали они различаться. Стали выбирать себе разные пути, разные одежды, разных друзей. Голоса их стали отличаться, по-разному изменился цвет глаз.
        Цвет глаз Андрея остался голубым, у Михаила глаза стали зелёными. Голоса изменились, разные способности волновали души.
    -вы теперь совсем разные! И стрижетесь по-разному голоса изменились. - говорила мать когда братья подросли. Скоро они должны были окончить школу и разные пути жизни их ожидали. Иногда прямые, иногда не совсем.
      -Что думаете делать потом?- спрашивала мать за вечерним чаем.  Они жили втроём и свет абажура, дарил их вечерним покоем. Вокруг абажура дрожали тени мотыльков. Братья молчали, ёжились под взглядом матери, осторожно пили горячий чай.
     Была и оставалась неизвестной странная связь между ними, маленькая связавшая их тайна, которую они считали несущественной, пустой. Скрывали эту тайну даже от матери.
     Мать не заметила этой связи, в детстве она пристально разглядывала все- их родинки на попах и спинах. Лечила ссадины на коленках и ушибы. Старалась как бы понять их запомнить, узнать ближе, почувствовать. Как ни старалась, не заметила главного. Или это было главным в их жизни.
     Тайна была в том- все ушибы и ссадины полученные одним, сейчас же повторялисьи и на втором, даже если тот и не думал падать. Появлялись без промедления, неотвратимо.
    Один наступал на гвоздь брошенном доме, ноги болели у обоих. Одного забивал прохожий своим локтём, правый бок ныл у обоих.
    Это казалось несущественным, никому не нужным. Даже лишним, между собой на эту тему они не часто разговаривали. Для них, мальчишек 10 лет, досадная и не совсем приличная связь.
      - Не  говори никому, смеяться будут, скажут чудаки, -просил Андрей вытаскивая осколок стекла из ноги. Молчаливый Михаил только кивал головой.
       -В конце концов,  не такая это важная вещь, подумаешь  порез! В жизни всё намного сложнее бывает! Только между  гаражей будем ходить осторожней.
       Они поднимались к себе в квартиру на третьем этаже. На гладких каменных ступенях, приятно холодивших голые ступни ног, оставались капли крови.
Уже много времени спустя, когда Михаил учился в Московском энергетическом институте, на пятом курсе и уже почти женился, Андрей бесплодно ожидавший перемен своей судьбе рассказал матери об удивительной связи с братом.
Рассказал от скуки, просто для того чтобы рассказать что-то, какую ты новость отвлечь мать.
Была ночь и поздняя осень. Холодное море бесилось рядом. Ветер дул в щели деревянных рам, пытался выгнать людей наружу, чтобы они почувствовали тоску и злость. Люди не выходили наружу. Сидели за обеденным столом, пили чай. Абажур светил бледным, жёлтым светом, но вокруг него не было мотыльков. Только пыль.
     В далёкой Москве, в порыве откровенности Михаил рассказал своей девушке об этой странной связи с братом. Рассказал так, как считал нужным рассказывать о своих родинках и перенесённых в детстве болезнях. И не только в детстве.
    Девушка удивилась, -
     -Как это? -спросила она.
     -Если мы рядом - это сразу увидишь! Ну например, уколю Я палец, и у брата кровь выступит на таком же пальце. Михаил попробовал остроту столового ножа большим пальцем правой руки, осторожно положил нож на место.
     - Вот здорово! Михаилу Иванович рассказать. Помнишь, зав. кафедрой физики. Семинар по экстрасенсорике ведёт. Ты ещё говорил, всё это чушь?
     -Не надо рассказывать, пустяки, случайность...
      Девушка рассказала. После нескольких проверок и телефонных переговоров, Андрей был вызван в Москву. Братьям довольно скоро выделили квартиру в западном округе Москвы. Из окна видна Москва-река. Отлогий песчаный пляж спускался к воде, впрочем не слишком чистой. Сосновый лес напоминал о себе в дени июньской жары, дышал чистым и клейким духом смолы.
     Оказалось так, что в той же квартире проживает одна семья, в смежных трёх комнатах. Глава
семьи, очень любезный молодой человек, подружился с братьями, помогал и часто советовал как жить.
      Помогал ненавязчиво, советовал не часто. Жизнь стала налаживаться. Звонили матери в далёкий город, где бесилось и радовалось море. Приглашали в Москву. Мать приезжала, маленькая постаревшая женщина с кудрявыми чёрными волосами. Волосы её не брала седина. Приезжала, скучала видно и снова уезжала в свой город. Московская суета ей никогда  не нравилась.
     Сосед помог устроиться на работу.  Престижный НИИ одарил скромными, но вполне достойными окладами.
      Михаила, как имеющего высшее образование одарил больше, Андрея, как специалиста со средним образованием, одарил чуть менее.
- Со временем все исправится, -сосед уверенно пожимал братьям руки.
Но и о таких зарплатах в далёком городе на берегу моря можно только мечтать.
       Вечерами Михаил ходил на курсы повышения квалификации и к девушке с которой никак не мог расписаться.
       Наконец расписались. Михаила вместе с женой послали в командировку, но куда не говорил. Только молчал затаённо и строго. Светясь изнутри будто тот, давний абажур. Иногда интересовался делами Андрея, разговаривал по уездному прячу руки в карманах. Уехал, стало остро не хватать его. Ушло время, с каждым днём прошлого остановилось больше будущего меньше. Год другой Андрей жил один. Сосед приглашал за стол, весело открывал бутыли с красным вином. Телевизор заменил бесконечный мир.
        Редко но приезжал Андрей с женой. Приезжал окрепший, с жёлтым загаром, пахнущий чужим воздухом.
        От жены пахло томно, нежно.
        - Духи французские, - пояснил однажды хотя вопроса и не было вовсе. Стала между ними и росла какая-то стена не железная, а глухая, каменная. Не достучишься, не спросишь, несмотря на связь. Михаил с женой являлись и исчезали точно перелётные птицы, ночевавшие в городском пруду. Прилетят, походят переваливаясь по комнатам, подарки оставят и снова нет их, только пёрышко где-то на столе осталось.
       Андрей получил повышение по службе. И обязанности были необременительно и задачи невелики. Руководил людьми, заведовал приобретением канцелярских принадлежностей. Этих принадлежностей и в самой строгой организации пруд пруди.
        Но главное, было то, что связь оставалась. Она, эта странная связь продолжалась сквозь стены и километры. Где бы ни были они, что не происходило с ними, связь была.
        -вы можете читать мысли? -спрашивал Андрея начальник соседнего отдела, что за тяжёлой железной дверью. И получив отрицательный ответ, хмурился.
         -Жаль, но вы пробуйте, попробуйте. А вдруг! А теперь, дорогой мой, позвольте вас попытать!- шутил начальник соседнего отдела.
         Андрей привычно проходил в смежный кабинет, в комнату уставленную приборами. В центре узкая медицинская лежанка с крахмальной простынью. Андрей снимал рубашку, ослаблял ремень. К телу пиявками присасывались присоски, включалась камера. Медицинская сестра осторожно включала тумблеры, дотрагивалась до кожи.
     -Что вы чувствуете, вам ничто не мешает?
     На теле появлялись бритвенные порезы, на коленках ушиба от чужих мостовых. Всё время Андрей жил в Москве, в отпуск  ездил в ближнее Подмосковье, на дачу в гости к соседу.
Детей у соседа почему-то не было.
      В далёком приморском городе умерла мать. Одиночество томило. Как будто Андрей мучился странным голодом, когда хочется чего-то А чего, сам не знаешь.
       К соседу приходили молодые женщины, за столом знакомились с Андреем. Холодно, равнодушно предлагали погреться в постели. Это развлекало на час, на два. Потом голод опять возвращался. Мучил, крутил душу.
       - Надо бы нам, Андрей Иванович как-то развеятся, говорил чуткий сосед.- Не поехать ли  к морю!
     Разговоры были, а всё осталось в планах. Однажды Андрея вызвали на проверку. Позвонили по местному телефону, сказали условленноеОн лежал подключенными присосками облетённый тяжёлыми проводами. Приборы мегалик красными и зелёными огоньками. Пикал датчик пульса, покойно и долго. Вместе сестры пахло духами красная Москва.
     "Отличный запах!" Андрей почти уснул.
      И вдруг острая боль пронизала его правую ногу. Колено оказалось разбито. От неожиданности он подскочил, тут же снова упал, срывая присоски. Заверещала сирена, негромко но так что из соседней комнате выбежали молодые люди в белых халатах. Они держали Андрея за руки, успокаивали. Шприц излил что-то в его руку. Ещё 1 след! Лицо будто привезли по асфальту. Кровь выступила на скуле. Кровь точно такая, какой была 20 лет назад, порезали стекло и наступали на каменные ступени.
Андрей пытался сказать что-то и задыхался. Невидимое душило его.
       Вот он прожил специальной клинике. Врачи самоотверженно помогали с ушибами и травмами. У Андрея отлетали ногти, капала кровь с рук.
      -с Михаилом что-то не так, часто говорила он окружающим. Помогите.
      -да, мы знаем. Ваша задача выздороветь! Всё будет хорошо! Постарайтесь заснуть.
       шприц касался руки, впивался тонкой и остро. Он проваливался в ночь. Шумящее море и абажур над головой. Жёлтый, большой, бесконечный.
       Во сне он умер. Над соском левой груди появилась полевое отверстие. Тело накрыли простыней. Просто у неё белый туго накрахмаленной.
        Природа  связи двух братьев осталась неизвестной. Ушла от людей вместе с двумя братьями, ставшими со временем столь разными.
       8.9.22.