Вдохновленная стихотворением

Эдгара Аллана По "Ворон"

Снаружи, от немой близости к бренному телу
Небеса цвета чёрного металла. Ему нет предела.
Ядовитый запах красных ночных цветов.

В гнилом, сладком с душком воздухе
Повисла ветка усопшего, некогда кудрявого дерева.

Со зловещим настроем, в сумрачном платье ворона крикливо смеётся.
Доверчива. Кокетлива. Опрометчива. Вежлива. Привлекает врагов. Не сдаётся.
Летучие мыши. Они знают, нужно летать потише.

Свет в театральном зале.
Там на сцене слезливая пьеса.
Сценарий, тайно придуманный больным джентльменом.
Идущего вверх по ступеням.

Церкви, мосты и больница.

Страшно стоять в полумраке.
Ворона уверенно здесь остаётся, -
Смелые птицы всегда вылетают из леса.

Её взор суров, словно день, что разбит.
Кричит...

Её дикие песни я понимаю.
Я с ней рассуждаю, её ублажаю.

Запах тяжелых яблок, рыхлый, тянет песком.
Но ты молчишь, как будто тебя нет.
Будто ты знаешь секрет.
Будто ты в мире другом.

Сложенный зонтик в углу.
Пустые тапки на полу.
Мы звали друг друга сквозь темноту.
В камине мешали золу.

С гневными, грозными побуждениями ворона притихла.
Освободившись от тяжёлой ноши.
Взвалив на себя новый груз.
Сидит.
Надоела отдыхом своим и советами.
Тихо дрожит.

Безнадежные мечты, которые медленно угасали.
Как пряный хлеб, влажный и свежий после выпечки,
Чужие со стоном забрали.

И вот птица побледнела и исчезла,
Словно что-то разглядела вдали безбрежной и туда захотела

Она была слишком легка для твоего слепого мифа
Где личинки и черви под чёрным дождём
Съедены, сожраны
Но им нипочём

задыхается ночь
плавно переходит  в день

в его взгляд

тает ветки настырная тень
и я исчезнуть не прочь

я виноват

но прежде чем наступит утро
и меланхолия покинет меня
мои руки скажут спасибо
за то, что она остановилась на мысли, что тяжелее свинца,
и что у неё хватило силы
докричать свою песнь до конца

И заученным и привычным жестом
покинуть эти мёртвые улицы и улететь
в неизвестное место