Боится Запад Русской силы

Давно известно, мастер слова,
За дело взявшись, как заказ,
Элиты правящей по- новой,
Анналы правит каждый раз.

Там нет истории, подделка,
Там то, что хочет властелин,
Заказчик, оплативший сделку,
Своей эпохи господин.

В них суть – к забвению Россию,
И то, что было до неё,
Так Рим сподобил Византию,
Поправ историю её.

И даже истинный историк,
Объединяя те труды,
Не может видеть априори,
Подделок явные следы.

Нас учат в школе:- Рим Великий!
И Македонский, Искандер!
А о Царьграде – он безликий,
Босфора верный «гренадер».

Но Старый Свет имеет память:-
Кто зарождал Её расцвет,
Кто дань платить сумел заставить,
Европой всею сотни лет.

Так Нестор, летописец ранний,
Писал, хоть Запад и спесив,
Но все народы не славяне,
Всегда платили дань Руси.

Как от златых ворот Царьграда,
Спешили конные гонцы,
Посланцы трона без преграды,
Несли наказ во все концы.

И к Ярославлю с тех же весей,
Обозы с данью шли в сезон,
В то время чаще жили с песней,
И в колокольный перезвон.






Такого царства в две столицы,
Земля не знала отродясь,
Град Ярославль, на стяге птица,
Царьград, вторая ипостась.

И  от тех пор орёл двуглавый,
Державный символ тех времён,
Овеянный борьбой и славой,
России  в герб определён

Так кто же в это время правил?
Кому в любой стране почёт?.
Руси Великий Моурави?
Узбек, Великий звездочёт?

Ни то, ни это, князь Московский,
Ни Александр рогоносец,
Русийский уроженец псковский,
Георгий свет Победоносец.

Его походы в заграницы,
Созданье ставок в тех краях,
Заявка будущим столицам,
Не превратило всё во прах.

Живут и здравствуют те «ставки»:-
Столицы западных держав,
Лишь герб подвергся малой правке,
Став одноглавым с куража.

Но это позже, а сначала,
Аборигены, приняв власть,
Какой не знали изначала,
Нередко накаляли страсть.

В ту пору городами редко,
Застроен Запад где-то был,
Георгий брал всё на заметку:-
Без ратей вотчины добыв.

Для каждой «ставки» свой наместник,
Слуга закону, суд делам,
Царьграду, Ярославлю вестник,
Радетель местным племенам.

Ушла вражда межплеменная,
Народ в спокойствии зажил,
В труде себя не забывая,
На благо обществу служил.



Не избалован, не изнежен,
Послушный долгу семьянин,
К ученью всякому прилежен,
К земле привычный крестьянин.

Из камня  строили жилище,
И так, чтоб было на века,
Теперь не страшно пепелище,
От искры, злого огонька.

Сюда умельцы направлялись,
Учить всех местных ремеслу,
Науке, грамоте, считались,
Опорой в действиях послу.

Георгий помнил о народах,
Когда-то взятых под штандарт,
Где б ни был, в ставке ли в походах,
Доклад о них был слышать рад.

Росла империя – громада:-
Европа, Африка, Иран,
Китай, часть Индии,  Эллада,
Весь Альбион, Афганистан.
 
Наладить связь немало стоит,
Своя система – ямщики,
Суть государственных устоев,
Основа – ратные полки.

Войско, воспитанное с детства,
Вся жизнь в служении войне,
Долг за Отчизну с малолетства,
Заложен в душу, в быт вдвойне.

За справедливые законы,
За жизнь под «игом» «москаля»,
Когда нигде не слышны стоны,
Но слухом полнится земля,

В святые «угодил» Георгий,
Благого дела знаменосец,
И Он с любовью и без оргий,
Провозглашён – Победоносец.

Ничто не вечно под луною,
Уходят жизни в свой черёд,
И Он покинул жизнь земную,
Оставив в трауре народ.



В борьбе за власть, за верховенство,
О землях некогда радеть,
Любое пригодится средство,
Чтоб только властью завладеть.

Но прочно создал Он заделы,
Закон не просто подменить,
Не допустить Страны раздела,
В хитросплетенья заманить.

В ту пору вера в православье
Для всех единственной была
Сложившись в веру в Ярославле,
В Царьград неспешно «добрела».

Столицы обе властью равны,
С простою разницей подчас,
В которой царь, она и главная,
В другой наследник всякий раз.

Столетья «ставки» разрастались,
И превращались в города,
Платили дань на день ристалищ:-
День возрожденья, как всегда.

Блистал Царьград роскошной жизнью,
Погрязнув в леность и разврат,
Распродавал свою Отчизну,
Как и сегодня демократ.

А «ставки»-Страны, видя слабость,
Центральной власти, как порок,
Подчас испытывали радость,
Всё реже дань несли, не в срок.

Власть войсковая с светской в ссоре,
Пороки пагубны войскам,
Разлад разросся так, что вскоре,
Власть надоела казакам.

В ту пору воинство отдельно,
От граждан жило в городах,
Свой строй, уклад, не богадельня,
Но строгим правилам Орда.

Сословие  мужского братства,
С порядком строгим, как залог,
Военной мощи и богатства,
С победой пройденных дорог.



От всей империи – громады,
В Орду стекалась молодёжь,
Мужская часть не для услады,
Для ратных знаний на правёж.

Их янычарами прозвали,
По роду войска – казаки,
Их в конном строе обучали,
Врага бить слёту, на клинки.

Войско Орды – с различных наций,
Воспитан с детства, как ромей,
Лишь для военных операций,
Без мысли:- кто, откуда, чей?

Без рода, без семьи, лишь воин,
Казарма -  дом, устав – предел,
Он личной жизни не достоин,
Война и смерть его удел.

Гетера воину в усладу,
Другая дева каждый раз,
По срокам, чаще лишь в награду,
Был не в почёте педераст.

Отряд гетер сопровождали,
Когорты ратников в походе,
Довольством «гвардию» снабжали,
Делил добытое в «доходы».

Так появились амазонки;
Не всё амурные дела:-
Уборки, кухни, да пелёнки,
Оружье в руки приняла.

Прославилась уменьем ратным,
Свой строй, свой способ, свой устав,
Своей отвагой многократно,
Способность в деле доказав.

Пищали, луки, бомбардиры,
Другие роды войск в Орде,
Для каждого свои мундиры,
Свой, стяг, бунчук, штандарт вождей.

Но герб империи единый,
С орлом двуглавым полумесяц,
Как символ веры неделимой,
Заслон враждебных куролесиц.



Рим в ту, далёкую эпоху,
Лишь центр духовно – светской воли,
Когда империю по «крохам»,
Объединяли к лучшей доли.

Александрия – первый Рим,
Когда Европу покоряли,
Тогда с названием другим,
Утерянным в веках спирали.

Как Фем империи, Египет,
Лишь место знати похорон,
И Нил песками весь не выпит,
И свой наместник – фараон.

В сухом песке не тлеет тело,
Нет смысла умащать тела,
Но из далёкого удела,
Земле предать сюда везла.

Чтоб довезти тела с надеждой,
Проделать долгий, сложный путь,
Их бальзамировали прежде,
Специальный штат, не как-нибудь.

Когда империя в расцвете,
Науку знали мудрецы,
Оставив память на планете,
Великих деяний венцы.

Сакральный комплекс, пирамиды,
Был не по силам египтян,
Орде нужны те мегалиты,
Как связи с космосом властям.

Литавры отыграли туш,
Колоны ратников сомкнулись,
Четыре сотни тысяч душ,
Тогда ушедших не вернулись.

Когда закончился поход,
Вернулась армия в казармы,
Две трети от четырёхсот,
Остались охранять плацдармы.

Без жертв походов не бывает,
Немало их на всём пути,
В походах долгих сила «тает»,
Не всем до финиша дойти.



В Царьград переместился Рим,
Вслед за духовно – светской властью,
Один на всех, неповторим,
Для всей империи с пристрастьем.

Наместник «ставки», что хозяин,
Как князь на вотчине своей,
Объединял народ с окраин,
Постройкой замков и церквей,

Столицы западных держав,
Окрепшие под «отчим боком»,
Сыновью славу не стяжав,
Забыли о родстве далёком.

Самим хотелось оторвать,
Заветный «плод» от «пуповины»,
Наказ отеческий попрать,
Законы Родины единой.

Чтоб планы как-то оправдать,
Вдруг Запад перешёл, к примеру,
Как будто это благодать,
Все в католическую веру,

Но с той же целью и Восток,
Чтобы уйти от христианства,
В другой направились «поток»,
С названьем новым, мусульманство.

Отныне Запад шёл войной,
За гроб господний и за веру,
От дружбы родственной, былой,
Враждебной приняли манеру.

Орда склонилась к новой вере,
С зелёным знаменем пророка,
Как стимул следующих империй,
Предначертанья свыше рока.

Ушла империя «со сцены»,
Проправив лишь две тыщи лет,
Достойной не нашлось замены,
Но всем оставила свой след.

Распалась «вотчина» на царства,
Там дух славянский не окреп,
Там дух интрижек и коварства,
К святым истокам глух и слеп.



Как бы историю не править,
Не вырезать тех славных дел,
Нельзя народ забыть заставить,
России посланный удел.

От той эпохи нам без слов,
Как доказательство осталась,
Златая роскошь куполов,
От дани дань богам считалась.

Святой Софии купола,
Сверкают в золоте поныне,
Царьграда прошлые дела,
Не поросли в седой полыни.

Империя не раз пыталась,
Призвать к порядку свой анклав,
Но всё труднее доставалась,
Победа в смуте тем, кто прав.

Так, постепенно, ставки в прошлом,
Теперь столицы округов,
Хозяев звали – гость непрошенный,
А это значит - стан врагов.

Сословье рыцарей окрепло,
А гроб Господний – как пароль,
Кто поведёт в такое пекло?
Там что ни замок, то король.

В сплочённости залог успеха,
Но как гордынь преодолеть?
Кто во главе? Не на потеху,
Орду в наскок не одолеть.

Но к новой вере и владыка,
Магистр с властью, сан святой,
Марии девы, вождь великий,
Блюститель веры и устоев.

Теперь гордынь не пострадает:-
Наместник бога взял бразды,
Поход на Рим благословляет,
Казну  Царьграда за труды.

В бою над рыцарем нет власти,
Хоть бой смотри со стороны,
На проявленья злобной страсти,
На смерть, на кровь:- на дань войны.



Но ждали их у стен Царьграда,
Враг веры, это кровный враг,
Опасность грабежей, распада,
Лишенье всех житейских благ.

Всё было в эти лихолетья,
Но не сдавался стольный град,
Напорам западным столетья,
Их оставляя без «наград».

Слабела власть, слабела связка,
Орда, как воинский оплот,
Всё больше представлял опаску,
Как лидер на переворот.

История гласит:- арабы,
Откуда-то, как саранча,
Напали на Царьград пограбить,
Забыв при том про янычар.

Куда ж девалось это войско?
Войне обученная рать,
Как член империи по-свойски,
Смог власти смену поддержать.

В междуусобной этой драке,
Своя главенствующая знать,
Здесь нет чужих, вот только в браке,
Мог «нехристь»  веру поменять.

В Орде свой символ – полумесяц,
И символ воинства – бунчук,
Устав един, ничто не бесит,
И в неизвестности барчук.

Здесь  силе власти уступила,
Власть светская на власть в Орде,
Набрав богатств, отступила,
В страну из бывшей, по воде.

Так полуостров апенинский,
Дал кров бежавшим от беды,
Один из вотчин Византийский,
Без сил влияния Орды.

Там племена в лесах скрывались,
Там дух вражды необорим,
Пока селенья создавались,
С названьем ёмким, кратким, Рим.




Не зря назвали место Римом,
Веками символ «Рим» звучал,
О нём все вести пилигримы,
Несли по Миру от начал.

Рим итальянский, но безликий,
Архив Царьграда приглядел,
Так превратился сам в «великий»,
Во время краха, смутных дел.

С утратою столицы юга,
Часть верных воев уплыла,
Избрав своей столицей «круга»,
На Волге Астрахань - стрела.

Власть так же снова разделилась,
Уже не Ярославль, Москва!
И Астрахань, Москве не в милость,
Раз Запад к власти не искал.

Потомки власти Византийской,
Теперь в Москве, но уже роль,
Предтеча вотчины Российской,
Страна вынашивала боль.

Раз сила власти ослабела,
Друг превращается в врага,
Родня и та не заскорбела:-
Своя всем жизнь дорога.

То время смуты, непокорства,
Враги грозой со всех концов,
Боярской прихоти потворство,
Утрачен вмиг завет отцов.

Трагична часто смена власти,
Всегда противник начеку,
Особенно на крах династии,
На кровь слетались «по звонку».

Москва наследница Царьграда,
Духовно – светский третий Рим,
Взошла на «сцену» не в парадах,
Но с тяжкой ношей на «экстрим».

Почти во вражеской осаде,
Когда-то родственных дружин,
Рвёт «тело» спереди и сзади,
С бутылки выпущенный джин.



Народу острый недостаток:-
Для укрепленья тех земель,
Он был направлен, тот, кто хваток,
Кто отрицал, как норму хмель.

На освоенье новых вотчин,
На приграничные места,
Без «рук» оставив, между прочим, 
Своё от роду, неспроста!

Отцовы земли опустели,
На Запад двигался народ,
Кто в одиночку, кто в артели,
Посеяв смуту и разброд.

Пуста центральная Европа,
Лишь кое где и абы как,
Жизнь теплилась, не слышен ропот,
Культурный центр лишь кабак.

Хмельное в нём лишь пиво, мёды,
Не знали крепкого в Руси,
Питались тем, что от природы,
Точнее всё, хватило б сил.

Так Русь «насытила» Европу,
Людьми, товаром, ремеслом,
Сейчас их языком Эзопа,
О всём об этом понесло.

Славяне разошлись по Миру,
Тогда, как воины Орды,
Ассимиляция, к примеру,
Всем принесла свои плоды.

Так, первый Рим – Александрия,
Рус 1 ый – первый фараон,
В Египте, в новой эйфории,
Где царь для знатных похорон.

А где теперь славяне эти?
В истории им места нет,
Так растворились за столетья,
Что след пропал принёсших свет.

«Забылся» прометеев дар,
Как то же в Западной Европе,
Всё пронеслось, как миг в галопе,
Столетий, принявших  «удар».



Пусть люд простой грешит на память,
Но, кто у власти, должен знать,
Кто Вас на «путь» сумел поставить?
Чтоб просто Человеком стать!

Есть книга в Англии «святая»,
На ней клянутся короли,
Но прочитать её листая,
Как не пытались, не смогли!

Лишь Пётр первый сразу понял,
И пусть без «пядей» голова,
Писались для вельмож на троне,
Латынью русские слова.

Боится Запад Русской Силы:
Вдруг мы решим вернуть своё,
Не бойтесь! Но не суйтесь рылом,
На наши земли и жнивьё.