Век двадцать первый полон смуты

Век двадцать первый полон смуты,
Как век двадцатый, на заре,
Вновь богатеев пресловутых,
К «ногтю», как было в ноябре.
     Тогда-то дворянин от роду,
     Теперь новоруш, блиц-магнат,
     Нетрудно отличить породу,
     Из грязи в князи казнокрад.
Едва ль таблицу умноженья,
Осилил в зоне, не секрет,
В среде подобных уваженье,
Не ум приносит, пистолет.
     Теперь дорвавшиеся до власти,
     « С деньгами ведь подвластно всё»,
     Сам не поймёт, какой он «масти»?
     Лиса, сова или осёл?
Не «голубых кровей» без спору,
Но «голубой» субъект меньшинств,
Позор в понятиях и вору,
Пусть лучше был бы анашист.
     Поручкаться с таким позорно,
     А тут «слуга народа» он,
     Хоть номинально, иллюзорно,
     Но входит должность в пантеон.
Народ всегда в разделе зрячих,
У власти ж власть, закон и СМИ,
Там в демократах, кто богаче,
Кто Вор, кто тащит из «семьи».
     Всё отправляя на Канары,
     Жизнь прожигая вдоволь, всласть,
     Их место минимум на нарах,
     А им почёт, охрана, власть!
Народ когда-нибудь созреет,
Представит «слуг» на суд толпы,
«в толпе сознание звереет» -
Разрушить властные столпы.
     Любая смута выход ищет,
     Не поздно власти упредить,
     Коль нарывает гнойный прыщик,
     Ищи рецепт его лечить.