Движение 11 Долгопрудный

«Барсуков, сохраняя невозмутимое спокойствие, легонько толкнул ногой Мамона: – Вставай, пора уходить! - Векшин, шатаясь, поднялся. - Летающая тарелка давно приземлилась? – мертвым голосом осведомился он. – Меня ждет братва из созвездия Альфа Центавра. Общий сходняк назначен на планете Сириус. Опаздывать не годится, а то вселенская катастрофа разразится. - Прапорщики переглянулись.»

И. Деревянко «Пресс-хата»

«Ребята, отсюда идите!
Это вам Москва, а не Питер.»

Рамсовой МС

«Кто прошлое помянет, тому глаз вон. А кто забудет, тому оба!»

Подвал на проспекте Мира, Антон Счастливый, герой Движения, 1991й

НОВЕЛЛА ПЕРВАЯ. РАС****ЯЙ МАМАЙ-ПОКРОВСКИЙ.

Чему быть, того не миновать. А чего не было, тому и не сбыться! Было, да не было, сказки начало. Что будет дальше? Неисповедимо! Воры в России сидели так, что «Город солнца» Микеланджело в жопе был.

Долгопрудная ОПГ была шикарной. Но всё хорошее рано или поздно подходит к концу. Так и здесь. Не спрашивай меня, читатель, отчего это прежние дни были лучше нынешних, потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом! Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти дня рождения. По мастям, по областям? Поехали.

Кого там только не было этой ОПГ! Воры, спортсмены, вояки, киллеры, каждый вносил свой небольшой вклад в общее дело. Разумеется, посильный. Хотя, как сказал недавно Ося, Сергей Буторин, на суде, много можно было и не делать. Однако все всё делали, двигались. Кто верно, кто не верно. Читатель, запомни: Толстой умрёт, Достоевский умрёт, Чехов умрёт, а книги про Движение будут жить. Как писал старший приморских гангстеров Олег Иконников, до сих пор находящийся в тюрьме,  «вечник» «Черного дельфина», мою уголовную хребтину сломал стыд. Не только за бесцельно прожитые годы, но и за то, что если и надо было что-то делать, то по-другому. Согласен.

Близким Студента был Вася Спортсмен. Пацан прошареный и более, чем серьезный, он крышевал от имени этой славной группировки строительный бизнес, в котором друг детства Студента был прорабом. Как-то он зашёл после прогулки в парке в павильон «Игровые автоматы» в Южном Измайлово с зарплатой для всех и всю ее проиграл. Он кинулся было к измайловским, те охарактеризовали его нецензурными словами, но к крыше павильона с ним пошли. Как-никак сосед. Крышей оказались горячие парни из Азербайджана. Параллельно они получали ещё с автозаправки, последней на выезде в область с Щелковского шоссе и «Мак-Дональдса» напротив. Первой владел их земляк, а вторым некая фирма, денег у которой не было. Сотрудники фирмы напечатали так называемы талоны на отоваривание в «Мак-Дональде», и члены ОПГ бесплатно получали по ним мясо, рыбу, кока-колу и жареную картошку. С улицы прохожим было видно как припарковавшие свои 600е пацаны внутри обжирались гамбургерами. Стекла в «меринах» были приоткрыты, на улицу лилась легкая ненавязчивая блатная музыка.

Кого купил ты, сука? Ты знаешь ли о том,
У нас и так в стране и так проблема СПИДа?!
А ну давай отсюда! А ну греби винтом!!
А ну-ка быстро делай ноги, пиииидор!!!

С ментами, подъезжавшими к «Мак-Дональдсу» тоже делились «талонами промоушн». Главный менеджер этого заведения был с ментами как член за руку, отношения стабильные. Один талон - один фишбургер, напиток и картошка. Мужики, можно ещё, просили они, неловко улыбаясь, жена дома. В ПГ ребята служили хорошие, криминальная милиция были звери.

- Сейчас опечатаем вашу забегаловку! - грозили они. - Кто ответственный?

- Ресторан, - разводил пухлые ручки в стороны директор «Мак-Дональдс». Проститутки говорили, у него длинный член. Как же мы с ним будем? Как-то получалось. Иногда даже со сладкой истомою.

- Сейчас позвоним пожарникам, - пугали муниципалы. - Скажем, у вас тут пожар. Вас опечатают! Надо платить. Положить нам копеечку. - В  Амине у них играло «Слепили бабу на морозе».

- Лейтенант, ты хапок свой, командир, прищеми, а? Воры бандитам Не платят, они уже прикрученные, - недовольно заворчал один из любителей бургеров, начал вставать со стула, веса в нем было килограммов 150. Под «бандитами» он имел в виду сотрудников МВД. Что иногда было недалеко от цели.

- На продоле встречу, расхода не будет, капитан! Я тебя не отпущу.

Преступник усмехнулся, показав сверху и снизу папу острых как клыки резцов. Кожаный плащ выгодно оттенял отнюдь не не геркулесовскую фигуру. Погоняло в ИТК N8 в Иваново у него было Вампир. Из тех, кто может ударить собеседника в рот, когда тот говорит. Одно время работал водителем у Бати. Когда дрался без правил, всегда выходил победителем, ставки на него были 8:1. Проиграл один раз украинцу, борцу. Подставился.

Голос был хозяйский, сиженый. Говоривший весь в татуировках, синий. - На кармане таких обычно всегда греет полоска острой стали. Против представителей власти и всяких бройлеров на анаболиках. Лезвием по горлышку, и в колодец. Это был второй «Мак Дональдс», который он прибивал. За первый сражался с коптевскими на Ленинградке. Лейтенант потянул с плеча короткоствольный АКМ. Повтори! Это я бандит?! Рванул на себя ручку двери «москвича». По виду татарин. Хуже татарской братвы только татарские менты.

- Я сам бандит, - сказал синему татарин-мент.

- Ты не бандит, - сказал бандит. - Ты злопамятный.

- Нет, я просто злой, - командир экипажа взъерепенился, - и память у меня хорошая! Документы есть? Ваши не пляшут. Багажник к осмотру!

- Иди суда, ща я тебе тут багажник покажу, ахренеешь, - синий из машины похлопал себя по ремню «версаче». Салон был отделан красным дубом. Интересно, в Баварии знали, кто в далекой снежной России будет гарцевать на их лошадках? Что за всадники?

— Позвони Семагину. - Вмешался в разговор Женя. Зашёл с бубей. Некогда ему было тут сиськи мять, общаться о том о сём. Его ждали у кинотеатра «Киргизия», кто-то из окружения Перовского авторитета Котёнка стал там торговать талонами для «Мак-Дональдс». Необходимо было найти кто продал. - Начальник твой по курсам!

Татарин набрал начальство по рации из машины. Капитан Семагин (или Семашкин?) был в это время на базе муниципалов около станции метро «Измайловский парк». И, что случалось с ним в последнее время, прилично трезвый. А та он даже бывших школьных физруков брал к себе в милицию. Сам Семагин был из семьи рабочих. Родители его ютились в бараках на «Войковской». Там было много сидевших. Семагин отчетливо помнил, один из знакомых его отца, матёрый уголовник, на 1е Мая пришёл к ним посидеть за праздничным столом, вышел на лестничную клетку покурить, получил 20 ножевых. Кто-то нашёл его, в лагере был бригадиром.  Как что воровские понятия были ему знакомы. Он даже научил коллег по отделению плести из золотого лома бандитские цепи грамм по 300. Крутились они просто. Килограммы, надо сказать, прокручивало отделение. Потом отдавали знакомым ювелирам, те подмастерьям, и Москва носила «костюмы папуасов»: малиновый пиджак, цепь, крест, браслет плетения «Бисмарк». И, конечно, перстень. Особым шиком считалось, чтобы узор на перстне повторял сделанную на фаланге пальца татуировку. Снимаешь, а там такой же череп с надписью «слон». Заказывали специально. У Бати дома штук 20 было таких печаток. Семашкина на Шоссе Энтузиастов уважали.

...Почему люди вообще шли в Движение? В детстве Студент кем только себя не видел. И спортсменом, и космонавтов, даже адвокатом. Ну стал бы он адвокатом. Чтобы каждый прохожий хер его пинал. И что? Студент то, Студент это. Кто такой в 93м был, скажем, адвокат или журналист? В подъезде ждать его с пикаловом или со шпалером, это да! Ездить на 124м. А эти все...Журналисты, дипломаты, коммерсанты, черти. Мастера спорта у метро «Спортивная» торговали лифчиками, кандидаты наук стояли на Вернисаже, продавали матрешки, девушки с кафедры теоретической физики перековались в интердевочек. Кстати, Студента в Движении старшие Братья держали ещё и потому, что он мог наладить с ними контакт. Сначала действовать интеллектом, а потом силой. То же делали и братья Пылевы из Медведково, пока они не двинулись рассудком и не стали банальными кровопийцами. Вести коммерсанта, знаете ли, наука. Среди них разные есть. То же и в Движении. Были и плохие, и хорошие ребята и даже девушки. Как всегда в жизни. Движение прежде всего было убеждение. Не ходи к гадалке!

Это было не только мнение Студента. Это было то, что молодые, крепкие ребята видели вокруг. Приезжали, скажем, в Гольяново из посёлка Северный после прокачки. Бицепс, бедро, голень 40-60-40. И смотрели. Кто входил в дорогие магазины на Щелчке? Отнюдь не дипломаты. Входили не люди, которые спрятались за дверными глазками, а такие, гораздо более уверенные в себе. Которые делали все, что угодно, боялись имена их произносить. Это на Ютубе после нулевых широкая масса узнала их настоящее имя, Студент большинство из этих имён знал заранее.

В начале 90х мечты Студента о востоковедении также рассыпались. Все были «не сложившиеся» вокруг. Не сложившийся учёный, не сложившийся журналист, даже не сложившийся киллер. Уверяю вас, далеко не все киллеры были как Саша Солдат. Были ж такие уроды. Самих сами же свои и ликвидировали. Вообще убивают обычно свои. Когда кого-то убили, надо искать, с кем общался.

Но уныния не было! Студент просто стал играть по новым правилам, благо здоровье было. Во-первых, он никогда не был тем, кто прятался за дверным глазком. Конфликтовал даде с теми, с кем служил. Во-вторых, он и его друзья сразу стали теми, от кого прятались.

Студент улыбнулся. Однажды он ехал с кентом - с кем ты кентуешься, тот ты есть по жизни! - и с бывшей женой. Бывшая была пацанка. Два месяца отсидела в Матроске за хулиганство, потом родители ее мужа подмазали, где надо, ее на суде отпустили. За отсутствием состава преступления. В судах Москвы процветало магеррамство. Они ехали на 4Runner’е на дачу к отцу Студента и, лоб в лоб столкнулись с местными из Химок, тоже на джипе. Обе машины могли разойтись, но ни та, ни другая сторона из принципа этого не сделала. Не отвернула, пошла прямо. Смяв друг другу капоты и побросав оружие в салон, две плётки, Студент с кентом стали махаться с ними два на два. Те тоже были бойцы, крепкие, но толстые типа Дацика, по габаритам выше и Студента и его кента, не будем пока называть его имя. Скажем, Князь. Притом это была местная ОПГ, не какая-то «бригада, три пидора, два гада». Стулент и кент превосходили их в скорости, те в весе. Один совсем большой, под два метра, другой за 1м80. Оба толстые, с животами. Отъелись на дармовых харчах, с шашлычников получали каждый день. Так что махач был 50:50. Отбивали друг другу пока ноги. Жена Студента пулей выскочила из машины, Студент крикнул ей:

- Жги их машину!

Вжжжик! Канистра с бензином, машина врагом мигом была сожжена. Джипы горят быстро. Те двое и бровью не повели, продолжая то оборону, то наступление. Кент Студента один продолжал буцкаться с ними, жена юркой белочкой спряталась в 4Runner, Студент бросил кента на дороге, тот ловко бегал между кустами, играя в салочки с двумя толстыми, и через пять минут на даче крутил телефон. Звонил Валерьяну Павловичу. Дело в том, что больше года из двух Студент служил в охране Особого отдела, стоял там на тумбочке. Носил каждый день парадку, имел выход в город и все прочее. Потом его выгнали оттуда. Валерьян Павлович был его знакомый офицер из того же министерства, который перевёлся в Москву из города, где и он, и Студент служили, так как был женат на москвичке. Сам он был из города Йошкар-Ола. Младший лейтенант ОО КГБ по Н-скому гарнизону на тот момент. И работал потом на Лубянке. Где были мраморные полы.

- Валерьян Палыч! - кричал в трубку Студент, - мы в... - он назвал адрес, - через пять минут там будет местная милиция, помогите, пожалуйста!

Валерьян Палыч коротко бросил в трубку:

- Нет проблем.

Он мог сделать для Студента все, что угодно, кроме одного, провести его в школу КГБ на тренировки каратэ. Там был отличный Учитель. Так как Студент сотрудником КГБ не являлся. Это Онищенко мог сделать.

Местная милиция вся была под братками, поэтому звонок был честный. Князь просто бы не доехал до отделения милиции. Толстым ничего бы не было. Плюс сожженная  амина.

Потом где-то через месяц Батя, вернувшись со сходки, где ему бурно аппладировали коллеги за разъяснение некоторых нюансов, например, таких, как что Вася Бриллиант при слове «положенец» просил говорящего поднять свою майку, показать живот, беременный или нет, ты что, в положении, а иных и спрашивал, кто сзади накачал, от Бриллианта шагали только Воры, так же коротко бросил Студенту:

- Кто в тебя врезался? Химкинские?

Химкинские только что убили этого своего коммерсанта с латышской фамилией, владельца «Кто есть кто», и их в Москве не любили, Студент так же коротко кивнул, Люди не любят долгие разговоры:

- Да.

Батя ответил:

- Приезжали.

То есть была стрелка за них. Встречались два лидера. Кто, однако, мог на базаре убить Батю? Знаете, что ответил он, когда его попросил сделать одну вещь Дед Хасан?

- Нет главных среди равных.

И не сделал.

Ты Вор? Сделай ход! Батя сделал. Так, что аукнулось по всей Москве. Что был для него Дед Хасан? Сам Фрол надул ему паруса по полной, дал ход по России.. К сожалению, это не уберегло от пули. Похороны встали в 200 000 долларов. Из родственников была одна жена. Она была интересная. Когда Бате звонили домой по телефону, трубку брала она, отвечала:

- Его нет дома.

Даже когда он был дома. Приходилось иногда часами ждать пока Батя выйдет из подъезда. Когда Батя ездил пьяный по городу, его останавливало ГАИ, он с ними говорил так, что они не чувствовали, что он был пьяный. Так он контролировал себя. Посидите пяток лет в одиночке в крытке  без книг, без радио, только немного солнца в холодной воде, и вы научитесь себя контролировать. Чтобы не разучиться говорить, Батя разговаривал со стенами.

- Это плохо, говорить со стенами? - спросил его Студент.

- Нет, - спокойно ответил Батя. Выдержке его не было предела. Один раз козлы угрожали выколоть ему глаз, повалили на пол, приставили к зрачку острие пики, не закрыл глаза. Молча спокойно смотрел в холодную точку лезвия. Близким Бати был известный по Москве Человек, который в холодном карцере, обморозив стопу, когда вышел, пошёл в цех, взял стамеску и отбил себе четыре пальца на ноге, тем самым избежав заражения.

- Плохо, - сказал Батя, - когда стены начинают ему отвечать.

На вопрос администрации, желает ли он освободиться досрочно, выйти по УДО, на несколько лет, Батя сказал:

- Лучше ещё побыть на свободе.

Имелась в виду его камера. Батя был «суперблатной», хотя сам слова «блатной» никогда не говорил. По блату по его жизни ничего не делал. Даже в троллейбус или в метро, когда стояла в сервисе его машина, садился, отстояв очередь на общих основаниях. У тех, кто ему грубил в транспорте, как мы говорили, «запоминал лица». Потом их находили. Или не находили, смотря кто как грубил. Самый серьёзный преступник, любил говорить Батя, это тот, кто не пойман. И Имени которого не знает никто. Пожилой сосед по подъезду с внуками и собачкой. Студент добавлял, Кайзер Созе. Миром правит закулиса, а не биржа «Алиса».  Батя быстро понял новую волну и получил разрешение от Людей заниматься рекетом. Репетир это не то же самое, что гангстер. Тут же открыл автосалон, это была привилегия Вора, и пригрел «Торговый дом АТОН». Молодые бизнесмены по модему связывались со всем миром, продавали металлы и бриллианты, а на эти деньги каждый месяц ездили на сафари в Кению. Четыре человека платили пацанам каждый в месяц по 10 000 долларов. Половина из этого честно шла на грев зоны. Из-за этого Борис Ельцин издал указ, по которому предполагаемых членов ОПГ можно было задерживать на две недели. Свои 15 суток Студент провёл в изоляторе около Люблино. С ним вместе сидел Коля, водитель Юрия Лозы. Которому надоело возить шефа, и он ушёл к тезке Коле Бесу. Собирались они в офисе на Ждановской. Вообще в прессе говорят о таганской бригаде то, чего нет. Многое из того, что писали газеты, они не делали. Не было у них никакого взвода киллеров. А Дикуль на самом деле не ломал позвоночник, это было его творческое воображение. А машину находящемуся в розыске пацану с Люберец дал ездить свою, «бмв». Это правда. Теперь таких, как Батя в России почти нет. Студент был ему чём-то вроде приемного сына. Как Витя Калина для Япончика. Земля им всем пухом.

...При этом вся братва старалась купить 140й. У солнцевских главный ездил на таком вишневом. Долго стоял на стоянке перед Шереметьево, когда он улетел в Швейцарию. Когда-то он работал официантом, это пригодилось. Хорошие официанты мгновенно реагируют на изменение настроения у любого собеседника. Плюс по характеру он был мирный, не Сильвестр. Не хотел убивать. Вообще в то время солнцевские ещё не были самыми сильными. Они ими стали потом. А в Коптево и Долгопрудном бывшие мастера спорта взяли у вернувшихся из Афгана в руки оружие и стали делить север. Восток отдали измайловским, запад ореховским. Центр взял под себя Отари Витальевич Квантришвили. Сиречь, кавказцы, армяне, ассирийцы, грузины. Чеченцы были везде. Это был особый сектор. Сектор большого риска. Иногородние ОПГ, такие, как курганцы или казаки Лабоцкого, в Москве просто веселились, казаковали. Им было все равно за кого грузиться. Мочили всех. Даже сотрудников МВД. На таких выпускали часто ФСБ, это хорошо описал любитель японской еды Литвиненко. Олигархи имели свои команды. Были и такое новые русские, которые не лежали ни под кем. Братва называла их «рабы бизнеса». Они были фанаты своего дела. Мыльных порошков, кирпичей, растворимых соков и пуговиц. Они в конце концов всех и победили в 2000х. Были ещё чисто воровские бригады, квартиры, напёрстки и барсетки. Там многие были на наркотиках. Оборот наркотиков в стране, вы знаете, контролировался кем. Были и просто хулиганы как Тесак. Одни из таких убили друга Вячеслав Кирилловича Иванькова, который сделал им замечание за мат у окон своей квартиры, жил на первом этаже, отсидел 40 лет. Когда они угрелись лет на 10, все 10 лет их прятали по «тройникам». Маленькие камеры в тюрьмах на 1-3х человек, чтобы не изнасиловали. Их звали бакланы. Автор сам начинал с этого. Забытую песню несёт ветерок, хехе.

После разговора с начальником, патрульным также принесли талоны. Иногда талоны разыгрывались в лотерею. Теми, кто покупал услуги измайловских. В принципе довольно дорогие. Капитану выдали тонну полагающихся по талонам биг-маках, он отнёс их в машину членам экипажа, они отъехали. К слову, Семашкин был «пятитысячник». Так назывались в 90е те, кто за взятку в школу милиции поступали. В размере 5000 долларов. В глубине души, он давал и присягу. Но только в глубине.

- Наша служба и опасна и трудна, - ходя по вверенному ему отделению милиции, любил напевать он, - и на первый взгляд как-будто не нужна! Совсем не видна, - смеялся он.

- Алёша, - он всех своих подсиненных называл «Алёша», память на имена у него была плохая, хорошая на лица, - сейчас вам тоже дадут талоны. И больше мне не звони.

Дерзкий татарин слушал молча. Эх, в армии он бы их...Да!

- Мы же не собираемся их топить в соседнем пруду рядом с нашим отделение? Зачем ты хочешь их сюда доставить? Все равно мы потом отпустим. - В 90е менты всегда всех отпускали. Опустили бы и Салоника! Да тот убил одного из них. Дали команду подойти к Солоника патрулю казанские, Петрово-Разумовский рынок был Француза. Так что Тяп-Ляп и Кинопленка, можно сказать, изменили судьбу всей криминальной жизни Москвы.

- И вообще, - понизил голос в трубке Семагин, - вы ведь берёте?

Лейтенант сглотнул слюну. Что будет?

- Берёте! И берите! Но молчите.

Патрульные уехали.

Откуда ни возьмись нарисовались пушкинские. Свято место пустотное бывает! До Щелчка рукой подать, конечно. Не братья Соколята, второй эшелон. Их подручные. Но все равно. Ивантеевка. Заходи, не бойся. В Перово жили все. И ореховские, и солнцевские, и таганские. Такой был район.

- И нам! (Талоны.)

- А вам по губе и по жопе палкой, - сказали им синие измайловские. Студента они считали чёрным русским. Раскатали, мол, губу. - Станьте в очередь. Вы тут не на массовке!

На стрелке, значит. В Движении между бригадами часто было успешное недопонимание. Каждый видел свою Луну, Пушкинские покорно припарковались и начали расталкивать граждан руками, стремясь прорваться к прилавку первыми, начали ломиться. Жизнь их не меняла.

- Мусора постоят и ложиться на курс, - переиначил песню Высоцкого страшный синий. Два кота в манишках на его огромной лапе обнимали друг друга. Таких обычно изьзоны не выпускают. Показал машине вслед неприличный жест, катись колбаской. Нос его был перебитый в нескольких местах. Лучшие годы жизни провёл в местах не столь отдаленных. Но не наркоман. Наркоманы были самые ужасные. Валили кого им сказали, спокойно ложились после этого спать.

Рядом в соседнем точно таком же 600м дурковали другие пацаны.

- Кто Ельцину мусор выносит?

- Мусор выносит!

Слева был Измайловский парк, впереди Парковые улицы.  Первая Парковая, Вторая Парковая и дальше по порядку, справа Южное Измайлово. Сверху в холодном синем воздухе по-тигриному скалились желтые луна и звезды. Строго по жизни освещали находящееся внизу Движение.

-  У тебя не рот, а вафельный завод,
   У тебя не губы, а вафельные трубы,
   У тебя не нос, а вафельный насос,

- говорил мальчик маленькой девочке, своей сестре, стоящей рядом, она кивала, трубы, трубы. Вместе они возились с еловыми веткам, принесениями из парка, делали собаке на улице дом.

Внизу было Движение. В холодный ноябрьский воздух кольцами вился желтый дым. Сладки запах анаши был для Движения наподобие ладана. Который воскуряли ангелы смерти. Это в тюрьме «ртом говори, что хошь, а рукам воли не давай», на воле все наоборот. И каким руками! По локоть в крови, а то и больше. Кровь была чернилами Движения. Бумагой, на которой ими писали была тьма. Плыли в Движении все, не все добирались до берега. Была еще деталь. Кол обычно забивали коммерсантам в очко, а не в грудь вампирам. Такие сумерки. Хотя, конечно, всякое случалось. Случалось, осаживали и спортсменов.

Пацаны, решившие отмазать своего друга Прораба, пришли к азербайджанцам. На наркоденьги которых построили в Южке павильоны. Получили разрешение и прочее. Азербайджанцы это те же турки, советские просто. Обычно они были не агрессивными. Вышел какой-то лысый парень с фиксами. Вызвонили Рому. Рома по-кавказски с ним обнялся, они с ним пошли в подсобку, о чём-то долго спорили. Высокий гортанный голос Ромы перекликался с низким крыши. Рома вышел из подсобки весь печальный.

- Ничего не могу сделать, Аллахом клянусь! Проиграл это как карточный долг. Ваш прораб должен его отдать.

Зло оглянулся в сторону коридора.

- Кишьдаллах, скинем гюзюнюм. Ковырял я его глаза! Тоже мне земляк, гёт!  Как змей хитрый! Говорит, я бы его простил, Аллах простит? Без коронок такого не раскусишь. Кувалдой по манде его бабушки, навезли сюда деревенских! Коран вообще не зеает! (Сам Рома фигарил свиной шашлык токо в путь. Запивая водкой.) По понятиям он прав. У нас в тюрьме один под героином жену свою в нарды проиграл. Пришлось отдать! Святое дело. - Рома и сам был не подарок.

Пацаны решили: ибо, вотще и втуне. Аминь. Пришлось так пришлось! Много званых, но мало избранных.  Я есмь мщение. Пусть им занимается Вася. Он их официальная крыша. Из крутого города Долгопрудный. Он же Железнодородный. Он же Лобня и часть Красногорска. Тоже по понятиям.

- Извини, - сказал Андрею Прорабу Киян. - Сам проиграл! За руку тебя я тебя не тянул. Наедем на них, скажут, пойдём к Ворам. - Бандиты как оперативники, Воры как прокуроры. Поставили в известность Вора, ничего не смогут сделать. Как следакам договариваться с судьей себе дороже. Каждый хорошо это знал.

Студент поправил, скорее за ногу. В Пятигорске иногда так и говорили, нога у тебя тяжелая.

Партай отнёсся к происшествию равнодушно.

- Я работаю с чеченцами. - Больше к нему никто не обращался.

Киян слегка озверел, совсем как фермеры в старинном рассказе «День Гнева». Сам невероятно ответственный, кристально честный в параллельном мире с друзьями до мелочей, боец, ему и мысль в голову не приходила даже принести в казино чужие деньги. Отец его сидел за общак. Был Человек с глубокой лагерной закваской. Участвовал ещё в сучьих войнах. Единоборств не знал, предпочитал закрыть вопрос раз и навсегда. Ткнуть финкой в бок. Воры в лагерях, знаете ли, когда начинали войны, в плен не брали.

- Нах ты без меня туда полез?! Дура! Был бы со мной, сказал, я проиграл. Рамсить с нами азера бы не посмели!

Конечно, жить-то хочется...Не только азерам. Жене вообще не везло в последнее время. От него на время ушла жена, Студент подвозил ее до дома, какие-то размолвки, дом не мог достроить, младшего брата приняли как члена той же ОПГ, армянский магазин «Автозапчасти» на выезде из Южки, Южного Измайлова, никак не платил. Два раза приезжали прибивать этот магазин, так и не нагрузили! Там работали беженцы, бывшие военные из небольшой, но гордой армянской республики Карабах. Проходили и не через такое. Смерти они не боялись, под прилавком у армян были АКМы. С подствольными гранатометами. Можете нас убить, карабахцы никогда никому не платили, сказали. Ментам и то не платим. Измайловские потом нажали на администрацию, и те просто «закрыли магазин». Армяне уехали обратно в Карабах.

Вдобавок Молодой ушёл. Отказался с ними работать. Сказал, его в лицо знает вся АБВГДейка, сразу загребут. И вас со мной. Загребут, выпустят, пообещал Киян. Молодой упрямо ответил, не отпустят. И вас со мной не отпустят. Статья не та. Вот я тебе так же скажу, подвёл итог Молодой, давай ты работай вместе со мной? Киян молча ушёл. В самом деле, кто такой был Молодой, кто такой Киян. А Дрюня Иваньев по кличке Челюсть и Леша Фетисов, Фис все ещё мотали срок. Так же, как и Миша Коржов. Потом Миша станет смотрящим на Автозаводском рынке. Братва тут же подгонит машину, двухкомнатный кооператив и личное место на стоянке. Миша любил всех прощать. Говорил, иди домой и больше мне намглазамне попадайся. Ещё раз увижу, накажу.

- Я же не знал, что проиграю, - оправдывался прораб, честный и хороший парень. Он отучился шесть лет в Авиационном на «Динамо». Потом стал строить дома, а не самолеты. - Я садился за стол вы...выиграть. - У Прораба не хватило смелости сказать всю правду. Надоело ему батрачить на дядю на шестых ролях, хотел как-то подняться, разбогатеть. Выход нашёл быстро. Что наша жизнь? Игра.

- Скажи мне, - губы Кияна сжались в тонкую линию. Мать его рано покинула этот мир, с тех пор он возненавидел человечество. - Кто...из тех...кто садится...за стол...не хочет выиграть?! - Сейчас он прыгнет на прораба как кошка. Пожертвует старой дружбой ради понятий.

Азербайджанцам все равно стало неуютно. На квартиру этого лоха теперь не развести. Крепкая, гибкая треугольная фигура Кияна маячила неясной угрозой. Старшие измайловские, добра не жди. Вернее, от добра добра не ищут.

- Спасибо тебе, Жень, - плечи прораба сникли. - Я тогда пойду к Васе?

Дзюдоист Вася послушал, послушал, сказал, что творится? Прорабы у нас зарплату проигрывают! Что, не помог Женя? Позвонил в Долгопрудный. Через час в трубке Васи раздался заискивающий писк азербайджанца:

- Все ровно, все ровно, пацаны! Клянусь, да?! Пусть просто «отдаст долг». Когда, не важно! Мы же с вами друзья, э?

Вася оскалабился. Спортсмен на миг превратился в Бэтмена. А то и в Джокера. «Убей ближнего своего первым.» Никто не хотел умирать. В том числе, и азербайджанцы.

- Больше, чем друзья, абрек, - сказал он. - Гораздо больше.

Конфликт было его втрое имя. Какое второе, первое. Но он не боролся грязно.

- Иди сюда, - Вася поманил Андрея, рядом на всякий случай стоял Студент. Когда Вася смотрел на его золотую цепь и часы: всегда улыбался. Окончив спортинтернат Олимпийского резерва, обычный гангстер был для него не угроза от слова «совсем».

- Мы знаем тебя как настоящего частного мужика и работягу. - Сорочка из итальянского магазина на Тверской распахнулась, стал виден висящий наипростейший тонкой ниточке медный крест. - Говоришь, бес попутал? - Другим Вася вывел бы гуся. Разоблачил. И в глаз бы дал, чтоб гусь не щипался.

- Вась, хочешь, возьмите джип мой, - сказал Студент. - В залог на год? На «девятку» пересяду. - Иногда на ней Студент ещё ездил. - Только масло поменяй, пора.

- Не надо, - ответил борец. Скольких кавказцев он накормил на улицах Москвы асфальтовой кашей. А, может, и огненной. Ему втыкали в спину ножи, заточки, а он кидал и кидал их лицом вниз на дорогу в сторону кладбища. - Давай так, Андрей? Я же не могу за всеми вами с туалетной бумагой ходить, стребузитчиками! Жопу подтирать? Ты именно ей думал, когда играл на наши деньги.

Андрей прошептал:

- ...я сначала выигрывал. Потом думал, банк сниму. Все выиграю.

Студент кивнул. Шоколад к успеху шёл.

- Я тоже сначала выигрывал на татами, - резонно согласился Ваня. - Европу потом в полуфинале грузину проебал. Год ты будешь здесь бесплатно трудиться, понял? Так же садиться утром на метро, приезжать, каску надевать, по объектам ездить. Мы будем давать тебе зарплату. Мы сами им будем переводить твои деньги. Без квартир, машин, - он показал рукой в сторону Студента, - других бригад. Так честно?

Студент легонько пыром пнул прораба в голень. Привести в чувство.

- Всё тебе смехуёчки! - Прораб вздрогнул. - Да ****охаханьки, рас****яй Мамай-Покровский! Говорил тебе, что это ****ство? Играть на чужие деньги? Чему я тебя учил со школы?! Женя чему тебя учил? Да тебя за это могут! И нас заодно с тобой!! А?!

Прораб вздохнул, сказал:

- Пойду сломаю себе руки! Отобью об стенку. Стена есть?

- Головой стукнись, - сказал Вася. - Руки тут причём? Думал что, руками?

Прораб кивнул. Пойду с разбега стукнусь головой. На фене «убейся об стену» звучит как «возьми на Одессу». Возьму на Одессу.

Вася снова махнул рукой. Береги платье снову, а Движение смолоду. Ладно! Всем по рамсам. Прошлое не исправить. Он бы тоже хотел кое-что исправить в прошлом. Например, стать чемпионом мира, а потом тренеров. А не идти в организованную спортивность. Он был как ртуть. Лабильная натура, нервный. Но добрый. Студент был дезкий. Но светлый. Андрей был невезучий. Но честный. Олег Дивов великий писатель. Но фантаст. Представляете, как история России сложилась бы, если бы они все лет в 15 встретились на малолетке? Идёт, например, поезд, слева кенты стоят, справа Мама. Где поезд остановишь? Ответ, мама. Сегодня кент, а завтра мент.

- Мы не в камере. Член у нас не на вооружении. Хотя, - глаза Васи задорно заблестели, в них появился огонёк, - бухгалтера нашего я бы им наказал! Короче, на год прикинься ветошью и не отсвечивай. С директором фирмы я укачаю.

Андрей облегченно вздохнул. Про главбуха все знали. Знали, что ворует, а вот как ворует, не знали. Так и не смогли доказать! Головой в Движении пользовались в основном как тяжелым, тупым предметом. Люди действия. Ты умри сегодня, а я завтра. Господь велел делиться. Пройти в пополам с коммерсантом. Развесит пожиже. Эти фразы Москва слышала каждый день. Бухгалтеру потом подмешали в чай шпанскую мушку, и он завалил в офисе свою коллегу, тоже бухгалтера. Она вызвала милицию. Все смеялись.

Прораб был безмерно благодарен! Год это ерунда по сравнению с тем, что могло быть. Год его семья ела одну капусту и морковь, старик-отец даже пошёл в такси, мама, когда-то работавшая в «Березке» вместе с женой директора магазина «Елисеевский», павшего жертвой серьезных политических интриг, снова встала к прилавку. А что делать? «Не мы такие, а жизнь такая» и «кому сейчас легко» стали лозунгами Движения! И верно, всем было нелегко.

- Как ты? - спросил Васю Студент после того, как Прораб ушёл. На самом деле Студенту Васю было жалко. Год назад ровно другой прораб, Лёша Платицын тоже сильно оплошал. В квартире, в которой Васина фирма делала ремонт, прорвало канализацию и трубы, вода затопила находящуюся под той квартирой квартиру. В которой жила жена местного авторитета. Васе забили стрелку за городом, на которой его чуть не убили.
Приехал, там такая банда, рассказывал он Студенту. Зашли на склад за Лешу поговорить, у них на стенах на полках лежат обрезы, биты, ножи. Было опасно. Вася обещал все компенсировать плюс новый ремонт. Надо ли говорить, что, чудом уцелев, он чуть не убил Лешу, еле оттащили. Хлестал его по щекам как проститутку. Охранник даже спросил потом, чем это таким вы там занимались в спорт-зале, кого резали. Лёша кричал что-то уходящей крыше вслед об «упущенной выгоде». Напрасно, на стрелках как-то об упущенной выгоде не говорят.

- Привык уже с ними с лохами, - в сердцах ответил Вася. - Как там Киян?

- Бомбит всех, - ответил Студент. - С «Кана» получает. «Кан» был продуктовый магазин на Саянской улице. Открыл его опытнейший коммерсант, еврей по фамилии Кан. Потом Кана убили. Но не перовские.

Студент иногда привозил школьному другу хавчик, то есть поесть, вернее, покушать, как говорил Аслан Рашидович, когда было получасовой, ходил с ним по ресторанам. Прораб в долгу не оставался. Однажды утром Студент перед тем, как идти на стоянку, выглянул с четвёртого этажа во двор в окно, у подъезда стояли две хари. Такие рожи! Можно было снимать без грима в сериале «Ходячие мертвецы». Треугольные фигуры, спина моряка, задницв старика, плечи грузчика. Стояли и смотрели вверх предположительно в его окно. На самом деле потом оказалось не в его. На третий. Солнцевские, у них украли сестру, затащили на третий этаж. Правда, не в подъезде Студента и даже не в его доме. Студент мгновенно позвонил прорабу потдомашнему, тот жил через улицу.

- Андрюш! Брат, оденься, пройди мимо моего подъезда, пожалуйста, двое тут на «Волге» приехали, номера посмотри.

Прораб допил кофе, оделся, дошёл до дома Студента, медленно прошёл мимо страшных солнцевских, сделал крюк и вернулся. Потом позвонил Студенту, сказал номер. Студент позвонил в офис. Когда владелец машины был установлен, Студент оделся, надел часы и цепь, все ценное, вы смотрели «Донни Браско», и пешком, он всегда ходил пешком, лифт это смерть, спустился с четвёртого этажа. Открыл дверь и, широко открыв глаза, вышел на улицу. Бандиты вздрогнули. Наступил момент истины. За долю секунды они увидели, что Студент это не «он». Знали в лицо похитителя, а то бы остановили. В глаза им Студент не смотрел, а, повернув направо, уверенной походкой направился в строну гаража. Как учили, не слишком быстро и не слишком медленно. По мере удаления от зоны конфликта сердце его стало биться спокойно. Со своим сердцем надо говорить как с породистой лошадью, учил Игорь-Каратэ.

Чуть меньше, чем через год с павильоном долгопруднегские рассчитались полностью. Длинного перевели в другой сектор на Ленинградский рынок, поддержку автоматам давали чеченцы. Коммерсов они пригревали сразу, пощёчина. Кто упрямился, увозили в Грозный. Наши бараны, говорили они, что хотим, то и делаем. Длинный же азербайджанец просто был подлый.

С тех пор Вася и Студент стали добрыми приятелями. И, разумеется, Андрей. Конечно, в дёсны не целовались и не дружили семьями, но иногда пили пиво в стрип-клубе «Белый медведь» на проспекте Мира, с которого получали солнцевские. Вот у нас прорабы живут, шутил Вася. Лучше, чем коммерсанты! Всем кругом должны, обедают в «Белом медведе». Всем, кому я должен, шутил Студент, я всем прощаю! Недалекие, они не знали, сколько горя и страдания им придётся хлебнуть в будущем! Некоторые вещи отыгрываются на них и сейчас, карма штука злая. Но по-другому они тогда жить не могли. Да и никто из них не думал, что проживет больше тридцати. Выжили они потому, что жили в Москве. Давно бы стали трупами в регионах. Где киллерами были даже коммерсанты. В чем нет ничего нового, почитайте сказания о новгородском купечестве. Так в Москве действовал Смоленский.

Женя Киянов с ними по клубам не ходил. Некогда. Они со старшими измайловскими делили регионы. У них были планы мирового господства. Плюс братья Чёрные. У Отари Витальевича был Кобзон. Одному голландцу, которому рассказали историю про прораба,она натуральному вынесла мозг.

- Только в России руководитель может проиграть в казино зарплату своих рабочих!

Почему, резонно возразил ему на хорошем английском Студент, ещё в Америке. Вспомнил, как малолетками они загоняли в городке для иностранных специалистов в бассейн детей американцев, не давали им выйти из воды, кричали:

- Dont cry, baby!

Те заливались слезами величиной с отель «Ритц». Русские идут.

Однажды, разгромив какой-то чёрный рынок под руководством каких-то левых хачиков, Вася покупал домой сантехнику, уже уселся в машину, потом вышел, снял с себя пиджак, во кинул шашлычников головой в асфальт, сказав «теперь порядок», и оттаяв сердцем и душой над литровой кружкой дорогого немецкого пива, а вот грузить нас девушка, не надо, рыкнул он на официантку, предложившую, может, по 150, Вася рассказал Студенту и Андрею вот что.

НОВЕЛЛА. ЛЕТАЮЩИЙ ПОЛЯК.

Весь криминальный мир Москвы знает эту историю. Так же, как и сотрудники МВД и Интерпола, все они, сейчас конечно, уже на пенсии. Считаю нужным придать огласке и выложить эту с большой буквы Историю. А вы нет? Как? Ну тогда вам повезло, потому что Василий слышал ее из первых рук. Проше пани!

Итак, Василий рассказал следующее. Один авторитетный поляк, аферист был пойман Интерполом в славном государстве Соединённое Королевство Великобритания, в просторечии Альбион. Назовём его Мистер Польский. Был он во всемирном розыске. Выдавали его обратно, неизвестно как, он смог уговорить лететь конвой через Москву. И не только через Москву, а именно аэропорт Шереметьево-2. Видимо, соблазнил охрану экзотикой, полюбоваться красотой русских девушек. Во всяком случае, уверял он, вопрос этот был не денежный. Мол, какая вам разница? Увидите Москву! И билеты дешевле, Aeroflot. Офис российской авиакомпании был на Оксфорд-стрит.

Прилетев в аэропорт, пан Поляк попросился в туалет. Он часто летал через Москву и знал, что окна в туалетах Шереметьево узкие, открываются наружу, прямо под потолком и через них выход на лётное поле. Также он попросил охранников остаться снаружи двери.

Поляк быстро встал на раковину и, выдохнув воздух и втянув грудь, выскользнул, перевалившись через стену уборной наружу. Сложился, однако, пополам. Приземлившись на шею, почти кувырок, на траву, он встал, змеиным усилием стащил через голову с себя плащ, накинул на скованные впереди наручниками руки, и пошёл по лётному полю вперёд, камер тогда не было. Да и какое поле,поле у стен здания аэропорта давно закончилось, бетон да трава. Тихо-тихо, спокойно он пересёк аэродром до проволочном изгороди, которой тогда было огорожено Шереметьево. Сетка в клетку как матрас, отверстия между проволокой с воробьиное яйцо. Между проволочными заграждениями были выходы, лакуны, пробелы в обороне Шереметьево. Долговязая фигура вышла из периметра лётного поля, аккуратно пересекла дорогу и по такому же зелёному склону спустилась вниз в деревню. Дачный район города Лобня.

Там поляк вышел в первое попавшееся ему маленькое кафе, сел за расшатанный, разбитый в боях местных с местными стол, подозвал на хорошем русском официантку, убрал плащ, показал наручники и попросил вызвать крышу.

- Я поляк, аферист, - просто сказал он, - дженькуе бардзо, ребята.

Официантка решила, что цото беньдзе, цото беньдзе, и бросилась к телефону звать своих. То ли стрелка космическая, то ли конец света. Раз по городу бродят иностранные граждане в наручниках.

- Курица не птица, ГДР на заграница, - пробасил принявший ее звонок боевик ОПГ, культурист по кличке Портос, который в это время находился на дежурстве в бандитском офисе. Пацаны отжимали у коптевских в эти дни таможню. - Поляк, значит? Аферист на доверии? Подожли децил, Лен. Погоди немного, щас подтянемся.

Децил, бэцил, перепэцил. Хоп, хоп! Через пять минут «девятка»,с антенной и тонированными стёклами бандитов стояла рядом с точкой общественного питания. Где одни питались лучше, чем другие, конечно. Какой аромат шёл от грибного борша долгопрудных! Крышу сносило просто. Рядовые же посетители довольствовались армейскими щами со сметаной. В результате чего халдеи там регулярно сами выхватывали в щи.

- Привет, парни! - чуть приподнялся со своего сиденья Поляк. - Я из Кракова из дружественной вам группировки, - незваный гость назвал ее имя. - Помогаем вам покупать игровые автоматы. Только что сбежал из Шереметьево, пся крев. Транзитом в Варшаву, где меня ждёт пожизненное, курва. Если можно, помогите! Поставьте в курс старших.

Один из бандитов присмотрелся. Знакомый поляк. Точно. Видел его на тренировке у Танюшкина. Приезжал вместе с Учителем Танюшкина из Польши. Который учился у Оямы. Больше коммерсант, чем боец. В спаррингах был думающий. Некоторые приемы даже проходили, удара, правда, нет. Вот орясина, сколько в нем сантиметров? 190? Прикид просто супер. В обычном магазине такой пластрон не валяется. Целый смокинг! Где его взяли-то, на дискотеке, наверное?

- Привет! - сказал он терпигорцу. И тут же скорчился от смеха. Стекла бандитории чуть не вылетели от хохота банды долгопрудненских. Они смеялись, обнажая десна, держась за животы, до икоты. Так было только на концертах группы «Дюна». Я выйду на волю, ищи ветра в поле. Такой кайф. Братва представала себе, что сейчас происходит в Шереметьево. Будет что рассказать детям в старости.

- Бляяя...- переведя дух, вытирая слезы с узких глаз сказал ученик знаменитого Володи Пака кореец-каратист по прозвищу Китаец. Самого Пака расстреляли за убийство ГАИшников в стекляшке на выезде из Москвы. Бил ногами их через зимние бушлаты, все полегли, через 40 минут они вернулись за автоматами, это было начало конца школы Штурмина. Вверх по ведущей вниз лестнице. - Пппредставляю лица твоих кон... - комната снова затряслась от смеха, - ...воирующщщих, ааааа!! Прилетел к вам из Америки на зеленом венике! Веник распался, а я здесь остался! Бляяяя!

А что вы хотели, господа полицейские? Купите газету «Труд», там скажут, где деньги растут. Движение это мужские игры. Гребень на гребень! Все по чесноку. Не умеешь охранять, не берись. За хорошее зрение денежная премия.

Поляк опустил глаза в пол. На деньги, что он украл у английского правительства, он уже купил половину Глазго. Также Поляк знал, что в славянских ОПГ действует жёсткая вертикаль, не как в этнических, где горизонталь, анархия. Решения принимают старейшины коллегиально. Из-за этого моджахеды просрали Афганистан. Вертикаль ввёл только Ахмад Шах.

- Лена! Лена, нах! - скомандовал рыхлый пацан по имени Алексей, - ножовка есть?

- В кладовой.

- Неси, нах!! - Пацаны засмеялись. - Пана будем пилить! Ножовкой. Пополам!

Лена оценила юмор, мигом появилось лезвие.

- Клади руки на стул, дружественный поляк! - скомандовал тюфяк. - Не делай резких движений! - Движений Поляк не делал не то, что резких, а никаких. Он знал, он будет скоро дома. Теперь уже точно известным всей британской мафии. Вжик, и руки его стали свободны.

- Подождите, мальчики! - Ленин пальчик покрутил диск стоящего на барной стойке телефона. - Алло! - Блондинка с зелёными глазами. Мечта поэта. Ноги 1м20 не на каблуках.

Через минуту сделала друзьям страшные глаза.

- Точно! Аэропорт на ушах, проверяют всех! Пограничники приехали. С собаками. Сережка сказал, первый пост. Помните? На той неделе напился здесь и кричал «воруйте, не попадайтесь». Жигули у него синие, семерка.

Через миг вишневая «девятка» исчезла вместе с паном Польским в мокром тумане дорог ОПГ Долгопрудная. Одной из самых таинственных и загадочных организаций в криминальном мире России и по сей день. Например, имя ее погибшего лидера Потемы до сих пор остаётся тайной. Ну это для прессы. Схроны их до сих пор не найдены, это да. Приказ же на вывоз Поляка, говорят, отдал сам Ростик. Ничего нет лучше плохой погоды. Утолили, как сказал поэт, жар страданий беглеца камфорой своей решимости. В дороге к лежбищу банды Поляк попросил пацанов поставить ему вместо шансона джаз. Поляки старые джазисты. Рассказал им о Варшавском восстании.

Больше гостя никто никогда в России не видел. Долго ещё перед глазами Прораба и Студента после рассказа Васи-борца стояло видение. Заброшенное лётная полоса, влажная от дождя, сумерки, светло-зелёная трава, и медленно уходящий вдаль силуэт одинокого Поляка в шляпе и костюме с накинутым на наручники дорогим английским плащом с красивой подкладкой. Который не спеша шёл вперёд к свободе, сэр. Свобода Это Рай. Иди, Поляк, да не оглядывайся. Плохая примета!

До старости они не дожили. Почти все из присутствующих тот вечер в кафе потом погибли на знаменитой «стрелке в Красногорске» в 93м. Рано-рано утром их всех положили, четверо в один день, сейчас лежат рядышком все вместе на Бандитской аллее на кладбище в Долгопе. Пятеро, вернее, считая вместе с Богутёнком. Шестеро, включая водителя. Пустые бани, чего они туда попёрлись? Да ещё и не топленные. Ни одной живой души кругом! Перед въездом их машине долго лаяла вслед сторожевая собака, овчарка их словно не пускала. Их трупы положили прямо на лавочки возле парилок. Лицом к лицу. Шевцов, Кретов, Земиров, Земцов...У отца Богуты залегла на лбу широкая морщина. Мать за одну ночь стала полностью седой. Спорили с женой, кто будет мыть посуду, и тут такое известие. Громкое было дело. Сейчас таких духовитых почти нет. Слава Движению! Героям слава.

Гришу Серебряного - красивая фамилия, родом из князей! - расстреляли на выезде из города у старой школы в Лихачах, где был его автосервис. Молодой Вор, недавно коронованный, он вёл машину, слушал музыку, недавно поставил в багажник новую бассейнов-бочку. Он так и не понял, что произошло. За торговый рынок застрелили армянского авторитетного коммерсанта Каро. Интеллигентный человек, по боксу КМС. У которого был вагон здоровья. Подкидывал вверх руками, играя, запаску от «КамАЗа». Пуля снайпера попала прямо в сердце. К Вите Потеме подошли сзади, когда он сидел за столом. Исполнили «не больно». Он ничего не почувствовал. Знак уважения. Вообще в Движении одним из главных умений было «считывать знаки», спросите кого угодно. Молиться, верить в приметы. Никогда не ставить пустые бутылки на стол, у коммерсантов не будет прибыли. Парни решали любые вопросы, нерешенных вопросов, как известно, в России нет, жизнь решала их вопросы сама. Кого задом на золотой унитаз, кого на небеса. Последних было в разы больше. Сумел заработать большие деньги? Сумел их сохранить? Сумей сохранить жизнь. Саддаму Хусейну или Каддафи надо было годик пожить среди рядовых участников российского Движения. Мигом бы научились слушать, а не говорить, не переезжать других, а приближаться. Правильно двигаться. Нам бы их возможности и деньги. БАБ покончил с собой сам. Потерял состояние.

Реквием «Моцарта» на севере столицы звучал на высокой ноте. К началу 1995го года практически все руководство Долгопы было ликвидировано. Контроль над бандой перешел к Ворам. Ларьки же отдали в руки коптевских. Бесславно и бездарно сгинувших под пятой курганских, согретые шальной струей наркотиков. Бывшие борцы-наркоманы. Надо было знать, с кем дружбу водить! Курганским Москва была все равно. Одного не стали опускать в камере на Матроске, а просто задушили. На их руках была кровь жуликов. Криминальный мир не прощает. Жизнь вообще вредна, мой читатель. От неё умирают. Вечное - это наше «сегодня».

И ни души, лишь след от колеса
На влажный гравий лентою наклеен,
И в твой забытый в детстве палисад
Исподтишка переползает клевер.

Не просто колеса, а колеса судьбы. Которое все время вращается. Дело было в последних числах августа. Дети пошли в школу, в Долгопрудном начались затяжные дожди. Погода в этом городе всегда была на один-два градуса ниже, чем в Москве. Люблю грозу в начале мая, но в конце сентября! Память о Поляке и спасшей его бригаде напрочь смыло. Осталась только легенда. А что мы, господа, позвольте спросить, вообще имеем, кроме легенд? Ни-че-го. Пройдёт тысячу лет, вся планета утонет в волнах забвения. Спасутся избранные.

Через Румбалу, латвийскую преступную ОПГ, названную так по имени опекаемого ей рынка на одной из окраин Риги, пана отправили морем в Гданьск. Польская братва, когда-то вся Варшава жила «по понятиям», тепло встретила его. И с почётом, с эскортом отвезла в родное имение в Краков. Где он полулегально, точно Бен Ладен спокойно жил до нулевых, когда отменили его розыск. Потом улетел к брату в Америку. На Брайтон-Бич его знали под Именем «Польский Вор». Сейчас он уже умер. Пройти через огонь, воду и медные трубы и умереть естественной смертью, это, знаете, надо постараться. Похоронен он там же на своей вилле близ Кракова. Красивый, древний город. Один из лучших в многострадальной Польше. Так что среди поляков тоже были Люди.

Тем, что он сделал, восхищались все пять семей итальянской Коза Ностры в Америке. Между просим, в мире ведь пять элементов? Земля, вода, огонь, ветер и пространство. Пять цветов, желтый, синий, красный, зелёный и белый. Пять стихий, пять первоэлементов. Пять нот в восточной музыке. Пять главных внутренних органов, селезенка, почки, печень, легкие и сердце. Пять главных органов чувств. Пять космических светил. А в Америке было пять семей. Поэтому Коза Ностра выражала собой ритм, угодный Создателю. Поэтому в ней и был принят закон молчания «омерта». Тайны Вселенной не выдавать профанам. Пока ее изнутри не разрушил подонок из Нью-Йорка мясник и дуролом Готти, жарьте, черти, его душу! Тем, что отдал приказ застрелить смотрящего по Большому Яблоку Пола Кастеллано. Даже головорезы из «Синдиката убийств» не решились бы сделать это. Поднять руку на смотрящего. Вот увидите, За это Бог ещё покарает весь преступный мир их страны. Уже начал карать. Уничтожили союз красоты и гармонии. Самый большой урожай смерти от Ковида.

Так город Долгопрудный внёс свой вклад в развитие российско-польских экономических международных отношений. За долю малую, разумеется. Именно Поляк рассказал потом представителей этой же города, кто, за что, как и где убил в Польше подающего надежды Вора в законе Андрея (Анджея) Роспись. После этого одного поляка повесили в его съемной квартире за ноги вниз головой в Москве напротив ночного клуба «Бэллз» на Полянке. Который тот любил посещать до такой степени, что снял напротив себе хату. Куда мстителей бесплатно проводила одна проститутка. Убийство так и осталось нераскрытым.

Сотрудники Интерпола, задачей которых была транспортировкам господина П. на родину для последующего суда, погнали из органов поганой метлой без выходного пособия и пенсии. За то, что полетели через Москву. А потом обратно в Лондон. Из России с любовью!

Москва, родная, поклон тебе. Спасала жизнь наших старших Братьев! Не то, что бездушный Питер, одна банда Телепата чего стоит. Северная Пальмира. Столица самоубийств. Теперь уже и расчлененки. Ставят людей на конструктор. У ореховских научились что-ли.

Не боялись Люди Бога,
Кто валет, а кто король,
Пацанов погибло много,
Знать, кому какая роль?

В Движении.

конец

Фото: воровская татуировка на руке «Плыву куда ветер дует» (бродяга).