Маски

               
из цикла "Сёстры Цветаевы"

 – Вы у меня молодцы, шли – не ныли,  –  говорит отец, вытирая лоб, –
в награду дарю каждой по слепку, даже по два. Выбирайте, что вам
понравится, пока мы  тут побеседуем с господином директором.
                М. Цветаева. «Шарлоттенбург»


**************

Мёртвое царство из гипсовых масок,
всё белолико в отсутствии красок:
кудри и гривы, разверстые пасти,
гидры, грифоны, героев запчасти.

Греции торсы и Древнего Рима –
доБонапартовый век для Марины
чуждый, не свой; не полюблен, не взласкан;
не предназначены ей эти МАСКИ.

Сердцу Марины сам Цезарь не нужен,
бредит главой  не античного мужа:
бредит  французским орлом и орлёнком –
теми, что вмиг полюбила  ребёнком.

Камень гранитный, утёса осколок,
оттиск гравюрный, хоть на два расколот,
вот он – фетиш! Божество! Император!  –
тот, что на острове дальнем упрятан.

Ей оттого на Трёхпрудном не спится:
вовсе же он – не тиран и убийца! –
тот, что посмел посягнуть на полмира;
гимны поёт ему смелая лира.               

В пору шестнадцати лет для поэта
прочих  кумиров, чем названный, нету,
чем победитель, герой Аустерлица,
а не унылые бледные лица.

Ах, попадись голова  Бонапарта:
к юной груди он притиснут азартно
был бы;  захвачен, навеки и прочно –
выбор желанный известен ей точно.

Ей ли – серьёзной профессорской дочке –
стрелы, амуры, в крылах ангелочки?
Ей ли – точёно-эллинские лица? –
не голубица она, а орлица!

Стоп! Уж не нить ли самой Ариадны? –
вот же ЛИЦО: рот, истерзанный  адом,
скручена бровь, как изгиб горизонта –
Эта моя! Я сама! Амазонка...

Впрочем, беспечно играется  юность:
фантик конфетный тихонько засунуть
в львиную пасть: пусть покоится прочно! –
были шутницы профессора дочки…

3.09.2022