я не могу спать я чувствую вкус твоего рта

я чувствую вкус твоего рта когда просыпаюсь — это как вкус крови в лёгких после долгого бега. когда мое тело долго не получает ни капли твоей слюны или ни одного твоего взгляда, оно начинает ныть, напоминать о том, какой ты, словно что-то помнит, словно есть что помнить. а мне приходится одергивать свое тело, бить, гладить, качать из стороны в сторону как ребенка: ти-ше, ти-ш-ш-е, не-пла-чь-ш-ш. и надеяться тоже не надо.

мой рот скучает по тебе особенно. по твоим губам, по твоему лицу, по твоему паху. я могу успокоить уши, нос, глаза, но не рот. он не меньше кожи ждет тебя, только он способен в полном смысле испытывать голод по тебе. каждая деталь моего рта воспроизводит то, что ты должен был с ней делать, мои зубы помнят твои губы, мой язык помнит сплетение с твоим языком, мое горло помнит твои пальцы. за это мой рот каждый день благодарит мои глаза — ты не касался меня, но мои глаза видели тебя, видели, как выглядит каждая деталь тебя, и теперь я могу воспроизводить, прокручивать в голове, как это должно быть. это бескалорийный сублимат, им не наешься, не насытишься, но хоть забьешь желудок на пару часов. но голод останется, он никогда и не уходил.

я думаю, ты ищешь кого-то полноценного, чтоб заполнить что-то в себе, и я для этой роли со своей замочной скважиной вместо груди не подойду. но мне так хотелось подойти, что я переплавила все что могла внутри, лишь бы ты увидел потенциал, которого не было. но ты ведь не слепой. ты видел, что целостностью там и не пахнет, все фрагментированно, все кусками, все по-своему тебя хочет и ждёт, все расползается. все жаждет тебя обвить. но голод мой не про съедение тебя, нет, он про пользу. про то чтоб тебе быть хоть чем-то — иначе все во мне само себя переварит. оно уже начало, и я не знаю, что с этим делать.

ты красивый. у меня слезятся глаза каждый раз, когда я тебя вижу — это альтернатива желудочному соку в желудке. так проявляется их голод. когда-нибудь они съедят себя сами.