Сижу один, как Насреддин

Сижу один в пустой квартире,
Играю в карты неспеша,
Воспоминания в мундире
Разрезал взмахом палаша,
С молитвой встал, спасибо Ире
Под лёгкий свет карандаша
И Айвазовский в галерее
Дополнил Кинешмы портрет,
Как море у него синеет,
Блестит луны ажурный свет,
И ученик висит на рее,
Испортив сказочный сюжет.
А дети счастливы, наверно,
Руками трогая отца,
Ладошки грея непременно
В курчавой бороде творца.
Такой творец им, откровенно,
Неинтересен без лица,
Вот если б крепость вдохновенно,
Вот если б счастье без конца.
А так всё тлен, огонь, инферно
И алый отблеск у венца
Не разберёшь тут, что кошерно
А что бесёнок из ларца.
И годы сжатые в секунды
Недетских дум пути кружат,
Не крики дерзкие: полундра!
Не кровь на лезвии ножа.
Мне бы на пики Джомолунгмы
Где ясен голос и душа,
А не безумствовать безумно,
И не палить из "калаша"
А так: пройтись походкой лунной
По глади древней Зеравшан,
И жить потом в Крыму коммуной,
Чтоб за душою ни шиша...