Гонконгская повесть - Часть III

***

Свет лампы. Дымовая завеса
От сигареты вздымалась вверх.
И лукавство сокрытого блеска,
Как сотканная из туч занавеска,
Выставляла нашего героя на смех.

Он сидел, совсем один, в размышлениях,
Ненадолго обуреваясь в сомнениях,
Куда Господь его супругу девал.
Он догадывался, он уже знал
И, упрека не имея, подозревал
Причины ее ночных похождений.
И, сидя, просто думал, не изнывал,
Не оплакивал свершившейся подлости.
Он уже тогда просто из гордости
В раздумьях наедине с собою молчал
И из глубин своего существа
На смысл жизни своей отвечал.

И почти полночь. Все вышли из цеха,
Ему под лампой ни до слез, ни до смеха.
Он о первопричине зла и думать устал.
Ему одного лишь хотелось —
Чтобы в дыму табачном разъелось
Все, что он теперь ценить перестал.
И сиделось долго, и думалось тяжко,
И брачную, как на собаке, упряжку,
Хотя не развелся, но с души уже снял.
И единственное, чему он безропотно внял,
Стало, как сама вечность, протяжно,
И бликом истины на потолке засиял
Лампы настольной нити накал.

Тем временем из соседской квартиры
Издавались женские слезы.
Ее полусладкие любовные грезы
Смылись в ванную вместе с водой.
И долго-долго провожала долой
Она весть, разорвавшую сердце
В клочья и оставившее крови пятно.
Осемененное правдой жизни, оно
Из последних сил горько забилось
И само собой отравилось,
Испив боль из кубка, где было вино.

Тогда же в зале громко смеялись.
Соседи в маджонг друг с другом игрались,
И хозяйка травила свой анекдот
На певчем кантонском диалекте.
Никто, кроме двоих, не знал об измене,
И наступила в этой странной поэме
Любви необычной и неявной черта.
Философии древней идеальная мечта
Сбылась в этой удивительной повести.
Любовь иная, с соображением духа и совести,
Усвоенная из удивительного опыта горести,
Соединила случайно два страдавших сердца.

(Продолжение следует…)

31.08.2022. Шахты

Иллюстрация:
Кадр из х/ф "Любовное настроение", 2000 г.
Режиссер — Вонг Кар Вай