Опять стансирую поэмою

Болезненная привычка достала,
Ночью, периодически, просыпаться.
Привела к тому, что сны с мыслями явью,
Стали часто переплетаться.
Быть может, и, ничего бы,
Но часто, поэтому, не высыпаюсь.

И вследствие, мне стало казаться,
Что меня посещают галлюцинации.
Да и, не просто галлюцинации,
А, галлюцинации с продолженьями.
Оно бы и бог с ним, можь, и, полезно поэту,
Не напрягаясь, хвать массу сюжетов. 

Вот и сегодня, я, между делом,
В полусне многосерийном,
Сочинил небольшую поэму.
И, в полусне её редактируя,
Понял: не просто понравилась,
А, может была гениальной.

Но! Почему же была?
А не стала реальностью?
Всё очень просто:
Я, сны, как обычно, ведь, забываю.
Или, точнее, просто не помню.
Вот и пожалуйста, без напрягов сюжет-то.

Так что и в жизни, и, во сне даже,
Не надейтесь, поймать даром халяву.
Помните, что завещал Ломоносов:
Сколько вошло, столь ж и вышло.
Этот закон подтвердил, также гений,
Лавуазье, что дал закону этому, имя.

А, по сему, с утра, и до вечера,
Я, ежедневно ищу сюжеты.
Трачу на то, драгоценное время,
Положенное для стихосложения.
Так, что стараюсь, и Вам завещаю,
Время не тратить, сон прерывая.

Стих этот, и исключение, может:
Под утро проснулся, нету сюжета.
Умылся и сел за компьютер.
Стал стих слагать, по привычке.
И, тут же понял,
Что закон Ломоносова-Лавуазье, не исполнил.

А стих, без сюжета сложился.
И, это напомнило мне:
Не бывает законов, без исключений. 
Так, что, теперь я, хоть и поэт, стансирующий,
Но подтверждающий, своими стихами,
Что Вселенная, из ничего, мыслями, что-ль, родилась-та.

И, это вселяет мне гордость,
Что я, своими стихами,
Наконец подтвердил,
Что закон Лавуазье-Ломоносова,
При сотворении Мира, не богом был выполнен, а, был
Исключеньем, из закона этого, Лавуазье-Ломоносова!