Белые снегири - 50 -1-

"БЕЛЫЕ СНЕГИРИ" ИЩУТ МЕЦЕНАТА
ПОМОГИТЕ «БЕЛЫМ СНЕГИРЯМ»



Журнал «Белые снегири» – издание благотворительное
и безгонорарное, распространяется среди участников
литературной студии, членов-гарантов литстудии и
благотворительных фондов при оплате ими почтовых расходов.


За достоверность фактов, точность фамилий, географических названий
и других данных несут ответственность авторы публикаций.
Их мнения могут не совпадать с точкой зрения редактора.

Адрес редакции: 356885, Ставропольский край,
г. Нефтекумск, ул. Волкова, д. 27
Контакты:
e-mail: vlados171@mail.ru
Тел: 8 906 478 99 78

Журнал на сайте "Стихи.ру":
http://stihi.ru/avtor/invvesti

литературно-
художественный
и публицистический
журнал
инвалидов


50 2022


издание благотворительное
безгонорарное

Нефтекумск – Вербилки
2022 г.

Редактор-составитель: Остриков Владимир Викторович
Компьютерная вёрстка: Калаленский Сергей Иванович
Организационные вопросы: Иванов Валерий Петрович
__________________________________


1. НАША ПРОЗА

СТАТЬИ, ОЧЕРКИ, ЭССЕ

Валерий ИВАНОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)

ПЕРЕСЛАВСКАЯ ЗЕМЛЯ В ЖИЗНИ ПРИШВИНА. Часть третья
( Начало в ном. 42, 45)

    Вернувшись в подмосковный Загорск из поездки в чудесный северный лес в 1935 году, писатель Михаил Михайлович Пришвин записывает в своём дневнике: «27 июня. Утром при солнце гремел гром. Здесь середина лета, расцвет трав, самое счастье.
      Наши дела: 1) Ремонт машины. 2) Отчёт. 3) Палатка. 4) Фото».
Мысли о лесе, о судьбе этого российского народного богатства, не оставляют Пришвина и он записывает в дневнике: «1 Июля. Люблю лес, но особенно северный, любить не возможно: наш любимый лес и настоящий лес – это всё равно как пойнтер и волк, - можно ли дикого волка любить.
      И так вот в понятии «лес» ютятся два разных существа: один старинный славянский лес-бес, с которым у земледельца идёт вековечная борьба, другой лес – наша радость, счастье, средство восстановления истраченных в городе сил.
      И ещё есть третий лес – (приписка: круглый), исчисляемый на кубометры, источник нашей валюты. Обе противоположности, и дикий лес-бес, и поэтический, как бы там ни было, имеет какое-то общее основание, но ничего общего не имеют между собой у нас лес поэтический, это рай нашего счастья, и лес, исчисляемый на кубометры.
     И вот всё-таки случилось так, что хозяйственники позвали поэтов описать лес, и я, приглашённый в числе других писателей включить лесную тематику в план работы 1935 года, задумался крепко над этим двойственным понятием «лес».
     Далее в этот день Пришвин написал в дневнике, почему он считает своей дневник, записки, любимейшей формой описания своего опыта. Таким образом он рассказывает точно, как это было. Пришвин пишет: «…если вернее, точнее описывать свой опыт, то и моя поэзия будет действительней».
     Это путешествие в северный лес настолько захватило мысли Пришвина, в Загорске каждый день подробно записывает их в дневник: они не только о лесе, но и жизни человека, его судьбе.
     Но и о своей дальнейшей жизни Пришвин продолжает думать. Он записывает в дневнике: «22 июля. Соблазняет решиться устроить окончательно свою старость на Журавлиной родине, чтобы там жить до конца (редко появляться в Москве). Пустынник при помощи машины и весёлого общества)». Журавлиная родина по произведениям Пришвина находится не только в Талдомском районе, но и простирается дальше на восток, захватывая места вокруг Загорска и Переславля-Залесского, куда он спешит поехать. Июль в том году был на редкость дождливым, дожди шли целый месяц. Дневник Пришвина: «31 Июля. Дождь и солнце. Выезжаем 10 у. Америк. Вентиль: все насосы испортили. В Переславле додули. И приехали в Усолье. Разгром Ботика (последствие удаления Смирнова). В Усолье. Убили крякву». На Переславскую землю Пришвин приехал со своей женой и сыном Петром. В этом крае любимые места охоты Михаила Михайловича. Он пишет в дневнике: «3 – 4 – 5 Августа. 3-го всю ночь и весь день дождь – 4-го – охота – 5-го мы убили в цветах…
      Результат моей статьи «Переславские кручи»: бор от озера до Усолья объявлен запретной зоной. Я видел, как в этом лесу, мною, только мною спасённом, гуляли дачники: молодой человек с сеттером, молодая женщина в одних трусиках и с младенцем на руках. И в первый раз в жизни я к этим дачникам чувствовал симпатию и лично никогда и не живший на дачах (всё живёшь на охоте, с клопами, да что-нибудь делаешь…), радовался, что они живут. Так, вероятно, радуются большие государственные деятели: делают и, сами не пользуясь, радуются, что другие в этом живут».
        Охота помогает Пришвину исследовать природу, познать её, увидеть красоту. Тогда чувства его наполняются поэзией и он спешит отразить прекрасное, записывая свои мысли в дневниках, а затем и в художественных произведениях.
        Статья Пришвина «Переславские кручи» была опубликована в газете «Известия» 10 мая 1935 года. Пришвин работает над новыми произведениями, пишет письма в издательства, часто ездит в Москву. 14 октября 1935 года он записывает в дневнике: «Жизнь писателя тем страшна, что те два-три часа, и то не каждый день – ведь только какие-нибудь два часа творчества! Остальные часы, 22 часа в сутки, пустые часы эти существуют лишь для подготовки тех двух настоящих часов жизни; у людей нормальных жизнь должна оставаться целью во все 24 часа».
       У Пришвина в Москве было жильё, но оно его не удовлетворяло. Он пишет письмо 15 октября 1935 года в Союз писателей, рассказывает о расширении круга своей общественной деятельности в Москве и просит создать рабочую обстановку. Сейчас в его жилище для творческой работы невыносимые условия и он просит предоставить ему квартиру «в писат. Жил. Фонде, которые освобождаются в результате переселения в новый дом».
     Несмотря на плохие жилищные условия, частые поездки из Загорска в Москву по писательским делам, порой плохое самочувствие и даже иногда и болезнь, Пришвин продолжает работать над очерками о поездке в Чащу. В 1936 году они были опубликованы под названием «Берендеева чаща» («Северный лес»).
    По заданию редакции газеты «Известия» в 1936 году Пришвин посетил Кабардино- Балкарию. Перед этой поездкой он встречался в Москве 2 февраля 1936 года с секретарём партии Кабарды Беталом Калмыковым. После этой встречи Пришвин увлёкся Кабардино-Балкарией и поехал туда для сбора материалов о ней.
    Об этой поездке на Кавказ подробно рассказывает сын Пришвина Пётр Михайлович. В своей книге «Передо мной часто встаёт образ отца…» он описывает многочисленные встречи, помещает дневниковые записи, отводит этой поездке целую главу. Кабардино-Балкария так понравилась Пришвину, что он даже искал там места постоянного жительства, но получил телеграмму18 июля 1936 года о смерти Горького и с сыном срочно выехали в Москву.
    В это время Пришвин всё больше чувствовал необходимость для себя удобной для проживания и работы квартиры в Москве и в 1937 году ему удалось её получить. Вот как об этом пишет в своих воспоминаниях его сын Пётр Михайлович: «В Союзе писателей было решение на кооперативных началах строить дом в Москве, в Лаврушинском переулке, около Третьяковской галереи. У отца в то время была одна комнатка на шестом этаже в Леонтьевском переулке. Здесь он останавливался, когда приезжал по делам в город. Вскоре её занял Лев – он собирался жениться. Несмотря на строжайший отбор членов-пайщиков кооператива (а желающих было множество) отец был включён в список. Правда, сумма первого паевого взноса была весьма внушительна, и перед папой опять встала проблема безденежья. У него возникла тема «лесной эпопеи». И – новая бурная подготовка на весенние разливы рек. Легковая машина «Машка» для этих целей не годилась, и возникла мысль – построить «дом на колёсах»! Начались новые хлопоты: приобрести грузовую машину для строительства такого «дома». И вот, наконец, за два года почти все препятствия были преодолены: построена прекрасная квартира на Лаврушинском, получена грузовая машина (полуторка) для возведения «дома на колёсах», защищена моя дипломная работа в институте – оставалось сдать лишь один предмет».
    Далее Пётр Михайлович пишет, что в это время заболела мама, которая во всех поездках с отцом им очень помогала и что её болезнь «подрезала их многие планы и мечты». Мама уже не могла сопровождать их в поездках: она несла «на себе всю тяжесть организации питания, ночлега, отдыха, переездов». Из Смоленской губернии, как пишет Пётр Михайлович, была вызвана в домработницы дальняя родственница, сравнительно молодая, очень хорошая женщина. Он пишет далее: «Впоследствии, при поездках в «доме на колёсах», она сопровождала нас и была подробно описана папой в «Неодетой весне», в главе под тем же названием. Основная же обязанность её была поддерживать порядок в московской квартире отца. Звали её Аксиньей, мама звала её сокращённо -  Ксюшей, отец же в своей повести «переделал» её в Аришу».
    Пётр Михайлович в своих воспоминаниях подробно описывает поездку под Кострому, на весенний разлив рек, в «страну деда Мазая» - некрасовские места. Пришвин в книге «Неодетая весна» поэтично описывает этот край, «этажи леса» и всё живое на «этажах» в половодье. Поездка состоялась в апреле 1938 года. Машина «дом на колёсах» служила им там не только средством передвижения, но и позволяла всему составу экспедиции и ночевать в её специально оборудованном кузове.
     Эта экспедиция, по словам Петра Михайловича, была последней совместной с отцом многодневной поездкой. Далее он пишет в книге воспоминаний: «Отец к этому времени перевёз весь свой архив в московскую квартиру, для этого были приобретены шкафы и расставлены вдоль стен. Всё чаще папа приглашал меня в секретари и для работы с архивом. Я же отговаривался, так как боялся потерять работу по специальности.
    И вот наступила развязка…  Это был 1940-ой год… Чтобы привести в порядок архив, требовалась машинистка, отцу посоветовали некую Валерию Лебедеву – машинистку, бравшую работу на дом и находившуюся в трудном материальном положении.  Встреча состоялась, и она стала регулярно приходить и брать материалы для перепечатки. Вскоре у наблюдательной Аксюши появились подозрения относительно приходившей в дом машинистки, переросшие в уверенность. Она заявила отцу, что в таких условиях работать у нас она не будет, так как очень уважает маму – Ефросинью Павловну. Папу это сильно оскорбило, он пытался её уговорить, но она собрала свои пожитки и уехала к родственникам на станцию Хотьково. Это был первый удар по позиции отца и первый сигнал об его уходе из семьи».
     Пётр Михайлович далее в книге приводит большую цитату из поэтического произведения Пришвина «Лесная капель», написанного в 1943 году. Под заголовком «Аришин вопрос» Михаил Михайлович объясняет свой поступок: наконец-то он нашёл свою Фацелию – свою любовь.
    Далее произошло следующее. Цитата из воспоминаний Петра Михайловича: «В начале этой драмы в нашей семье все осудили поступок отца и, став на сторону матери, я объявил ему бойкот. Потом отец приехал в Загорск с Валерией к Ефросинье Павловне (с какой целью, не могу сказать), но встреча не состоялась. Мать Валерию в дом не пустила, и отец демонстративно ушёл. На том всё и кончилось. Мама заболела и слегла в постель. Болезнь оказалась тяжёлой, затяжной, а потом перешла в неизлечимую (рак). Матери в больнице провели курс облучения и это затормозило развитие болезни почти на десять лет – так говорили врачи. До самой смерти мать очень страдала от ухода отца. Написала ему несколько писем, но ответа не поступало – то ли письма не доходили, то ли отец не хотел отвечать…».
    Письма от Пришвина в это время к Ефросинье Павловне всё-таки были. В его дневнике за 13 ноября 1940 года помещено письмо с просьбой прислать ему из квартиры в Загорске с посланной им женщиной необходимые ему для работы его книги и некоторые вещи. Из дневника Пришвина в этот день: «Посылал Марию Васильевну с письмом в Загорск с просьбой прислать мне книги, необходимые для работы. Ефр. Павл. книг не дала, и Мар. Вас. привезла от неё только новые угрозы. Из этого видно стало, что Е.П.  ничуть не продвинулась вперёд, как и раньше в споре никогда не уступала, так и теперь идёт наперекор».
      Пришвин глубоко переживает происходящие события в его семье, о них он думает по ночам, анализирует свои поступки, обсуждает с Валерией Дмитриевной. 15 ноября 1940 года он записал  дневнике: «Основа моего переворота духовного состояла сначала в том, что исчезла искусственная черта, разделявшая в моей душе любовь чувственную от душевной и духовной: Ляля меня научила понимать любовь в единстве, всю любовь как Целое».  «Ляля» - так в дневниках Пришвин называет свою жену Валерию Дмитриевну.
     Глубже понять чувства Пришвина, происхождение его любви к Валерии Дмитриевне, помогает его поэтическое произведение «Фацелия», которое он написал летом 1940 года. В это время он жил недалеко от подмосковных Бронниц, в небольшой деревне Тяжино. Фацелия -  это прекрасный синий цветок. Давным-давно, в молодые годы, Пришвин потерял свою любимую, но воспоминание о ней осталось в его душе и ассоциировалось с синим цветком Фацелией. Теперь Фацелия для Пришвина это его любимая Валерия Дмитриевна. Об этой любви он много написал в своих дневниках. Валерия Дмитриевна написала о ней в своих книгах.
    В январе 1941 года Пришвин продолжает жить в подмосковной деревне Тяжино. Он искал место для обустройства дачи. Но новые мысли захлёстывают задуманное. 1 февраля он записал в дневнике: «Почувствовал неохоту к устройству дачи, к фотографии, автомобилю, охоте и всякой технике, точно, как Ляля, и точно, как Ляля, ощутил усталость от грубых людей, мужиков и захотелось общества только равных и природы без обязательств копать землю, сажать сады, строить дачи. В то же время я почувствовал, что меняя свою «природу» на «духовную», я в этом не расту, что «так-то, мой голубчик Пришвин, жить легче, приятнее».
    Весну и часть лета 1941 года Пришвин прожил в подмосковных  деревнях Малеевке и Старой Рузе. Мысль о покупке дачи всё же осталась в душе Пришвина, он думает купить дом под Москвой. 31 марта  Пришвин пишет в дневнике: «Вчера в 1/2  9-го вечера приехали с Лялей покупать дом и всю дорогу от Москвы обсуждали, - да покупать ли?
     Оказалось, возле дома общежитие с большой детворой. Вся затея отпала». В эти весенние дни Пришвин написал немало рассказов, среди них мне хочется выделить наполненный поэзией рассказ «Голубая стрекоза».
    В начале мая Пришвин вместе с Валерией Дмитриевной побывал в городе Весьегонске, расположенном на севере Тверской области. Он наблюдал жизнь этого края, изучал природу. Вернувшись из поездки, он записал в дневнике: «Командированный «Красной звездой» для описания охотничьего дома отдыха, я скоро напишу в названной газете подробно о своём пребывании в доме с 3-го по 7-Мая. Что же касается администрации и обслуживающего персонала, то мы можем им выразить искреннюю мою благодарность. Михаил Пришвин». А 3 июня Пришвин записал в дневнике: «Купил дом в Старой Рузе». Этот дом Пришвин назвал своей дачей, туда он переехал 18 июня У Пришвина новые творческие замыслы, планы на будущее. Они с женой обустраивают дом, любуются природой, изучают ландшафт Старой Рузы. 
    И вот наступило 22 июня 1941 года. В этот день в дневнике Пришвин сделал длинную запись и начал он её неожиданно для меня не с ужасных событий войны, а с описания происходящих явлений природы: «Вторые сутки холодно и дождь, зато не летают комары и не выползают клопы из щелей. Рожь выколашивается. Кукушка трудится с утра до ночи, выбивая нам годы. Душа становится на место». Пришвин называет себя и свою жену лесковскими «праведниками». Пишет о своём чувстве красоты, опирающимся на природу и о роли искусства в образовании личности. А далее Пришвин записывает в этот день в дневнике: «Война (4 утра 22 Июня).    Ефимов, механик, сын хозяйки нашей в Глухове, сегодня около двух дня вылез из клети и сказал: - Знаете или не знаете? – И увидев, что не знаю: - Сегодня в 4 утра фашистская Германия… и пр.
      И всё полетело…».  Пришвин с женой и тёщей решили немедленно возвратиться в Москву. 3 июля он записал в дневнике: «С некоторым трудом под вой женщин, провожающих военные эшелоны на каждой станции, добрались до Москвы. Единственный признак событий в Москве – это люди с противогазными сумками. Пожалуй, ещё сокращённое автомобильное движение». Но Пришвин с семьёй вскоре вернулся в свой подмосковный дом. 12 июля он пишет: «Сегодня утром мы переехали в свой дом в Ст. Рузе».
     Находясь в этом чудесном месте Подмосковья, Пришвин глубоко анализирует свои поступки, слушает сводки о войне, продолжает подробно вести свой дневник: «13 Июля. (21 день войны = 3 недели!)
     Мы вчера переселились в свой домик и мало тревожимся о возможной необходимости бегства.
     … Прошлый год я вёл священную войну (за свою личность), нынешний год веду отечественную…
     … Я же, в личной войне потеряв сыновей, в любви своей к Фацелии получаю много больше, чем получал от привязанности своей к сыновьям».
     Слушая сводки о войне в следующие дни, Пришвин всё больше сомневается о безопасности пребывания в Старой Рузе. И он с женой 19 июля едет в Москву. В этот день Пришвин записал в дневнике: «В 9у.  выехали и в 11 д. были на Лаврушинском».
    Но в Москве стало ещё тревожней. Пришвин пишет в дневнике: 22 Июля. Месяц войны.
    В 10 вечера, когда ещё было светло, прилетели самолёты врага и сыпали на Москву до 4 утра зажигательные бомбы. Вышли из подвала около четырёх, кругом везде были пожары большие и маленькие.
    Цел ли наш дом, Нат. Арк., машина? Оказалось, наш дом цел, но одна бомба упала почти возле самой моей машины. Тёща, измученная и возмущённая, сказала: - Наши планы провалились!...».
   В последующие дни обстановка в Москве ухудшилась. Пришвин её подробно описывает в дневниках. Приходилось прятаться в убежищах, в том числе и на станциях метро под землёй. Запись в дневнике 26 июля: «Начали собираться в 5 утра, в 7 утра выехали через Сокольники.  Налили машину в колонке возле Виндавского вокзала и поехали в направлении Загорска».
     Но из Загорска Пришвин на перегруженной машине едет дальше по плохой дороге в село Заозерье. Приехали туда вечером, измучившись до головокружения. В Заозерье они сняли домик для проживания. Заозерье расположено в Угличском районе Ярославской области, в ста десяти километрах к северу от Загорска. По дороге в это село Пришвин на машине проехал через Переславскую землю. Были большие трудности в дни войны с бензином. Помогал Пришвину справиться с этим его знакомый водитель Дмитриев. 29 июня 1940 года он помог Михаилу Михайловичу получить и пригнать с Горьковского автозавода автомобиль ГАЗ-М-1 («Эмка»), созданного на базе автомобиля Форд.
   Пришвин всё ещё надеется на скорое окончание войны и нашу победу. Первого августа у него были мысли об этом, но и сомнений своих он не оставлял, написав в дневнике о главных ценностях жизни: «Что это домик в Старой Рузе или квартира в Лаврушинском и нажитые вещи! Все пустяки в сравнении с тем великим богатством, которое заключается в любви моей к Ляле: это моё всё богатство, и сила, и слава!».
    Пришвин понял, что война затянется надолго и он принял решение эвакуироваться с семьёй на Переславскую землю, отказавшись от предложенной ему эвакуации со всеми писателями в восточные республики страны. Пришвин пишет в дневнике 9 августа: «После 11 веч. началась бомбардировка Москвы. Нам хорошо были видны разрывы снарядов зениток…». А 11 августа он написал: «Вчера уехал Дмитриев в Ярославль. Завтра мы выедем в Переславль попробовать найти квартиру, чтобы иметь возможность связи с Москвой через Дмитриева. Встретимся с Дмитриевым в Переславле и на волю Божью в Москву за вещами (верим, что Д. нам достанет бензину на обратный путь).
     Всего километров -до Переславля – 90
     Москвы – 135
   Достать в Москве = 40 литров
   Бензинный человек Дмитриев, на него вся надежда: у кого бензин, у того всё». На следующий день Пришвин написал в дневнике: «12 Августа. В 8 у. выехали из Заозерья в Москву через Переславль, имея в виду найти возле Переславля место, более связанное с Москвой.
    В Усолье встретил П.М. Назарова. Он хочет выгнать свою квартирантку и устроить нам квартиру. Решено переехать в Усолье.
    В Переславле остановились в Подгорной слободе у Ивана Сергеевича Холмогорова (его жена, хороший человек тётя Поля, Пелагея Александровна). Вечером полюбовались городом и собором».
    13 августа утром из Ярославля приехал Дмитриев и с ним у реки Кубри ночевал Пришвин с женой у стога сена вместе с погонщиками скота из Белоруссии. Рано утром 14 августа Пришвины приехали в Москву. Москву продолжали бомбить. Бомба попала и в их дом в Лаврушинском переулке.  Ночевали в разных местах в Москве, спускались в убежище. Наконец, собрались и ухали из Москвы. Запись в дневнике: «17 Августа. Приехали в Переславль к Холмогоровым и после обеда вернулись в Усолье. Отдыхали до вечера в Сосновом бору и видели длинные тела сосен. С квартирой почти всё решено». На следующий день Пришвин один поехал в Заозерье, там двадцатого августа целый день укладывал вещи для поездки в Усолье. Запись в дневнике: «21 Августа. Усолье. В 9 у. выехали из Заозерья и около часу прибыли в Усолье. Борьба за квартиру.  Семейство Павла Назарова…». 
    Писатель Александр Дмитриевич Тимрот в своей книге «Пришвин в Московском крае», видимо, со слов Назарова, так описывает встречу Пришвина с Назаровым: «В двадцати километрах от Переславля в селе Усолье Пришвин разыскал своего давнишнего знакомого Павла Михайловича Назарова. То был Павел – герой «Родников Берендея», который без малого двадцать лет назад  пришёл из деревни Хмельники  к краеведам, бороздившим на  знаменитом «попе» Сёмино озеро…  Вспоминая о встрече с Пришвиным, он скупо рассказывает: «Я работал фотографом. Сижу раз за делом. Вдруг стучатся. Открываю: батюшки Михаил Михайлович! По дороге машина. Сам весь в пыли.
      «Павел Михайлович, говорит, выручайте. Я узнал, что Вы здесь – и я к вам. Пускайте, говорит, меня к себе. Я к вам с семьёй. Эвакуироваться далеко не хочу. Остаюсь поближе к Москве».
     Ну как мне было не принять Михаила Михайловича».

(Продолжение 3 части в следующем номере).


"МОЙ ДОМ".
Представляем работу Валерия Иванова, участника литературного конкурса «Пильняковские чтения»
18 июля 2022 г.

Валерий ИВАНОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)

Прекрасна наша голубая планета Земля. Она лишь песчинка в необъятном, бесконечном, космическом пространстве. А теперь вернёмся на Землю. Много стран на нашей планете, но есть одна из них, самая большая, чудесная Россия – моя родина. Россия – моя гордость, моя любовь, моя радость, моя жизнь.
Я родился в апреле 1942 года, в этом году отметил своё восьмидесятилетие. Родился я в Московской области, в доме деда, в деревне Ахтимнееве вблизи маленького города Талдома. Мой дед по матери Иван Сергеевич Романов – поэт. Его называют певцом Талдомского края. В центре Талдома висит мемориальная доска моего деда. Местное литературное объединение носит его имя. Каждый год в апреле в Талдоме проводятся литературные Романовские чтения. Дедушка прожил 76 лет и последние 30 лет жизни был литературным сотрудником талдомской районной газеты. Писатель Михаил Михайлович Пришвин жил на Талдомской земле в 1922 – 1925 годах. Мой дед дружил с Пришвиным, много лет переписывался с ним.
Талдомская земля – Журавлиная родина. Так назвал этот край Пришвин. Здесь гнездятся и выводят птенцов серые журавли. Люблю я свою Журавлиную родину, красоту которой воспел в стихах мой дед. Люблю своего деда и горжусь им, сохраняю память о нём. Он был честным и добрым человеком. Прожил я в своём родном доме до пяти лет. В 1947 году наша семья переехала в Ногинск.
Мы поселились в доме №12 на улице Чапаева, на Полигоне. Дом был двухэтажным деревянным, без водопровода и канализации. Наша семья из пяти человек занимала в доме одну маленькую комнату. Я поступил в среднюю школу №5 в 1949 году, закончил её в 1959 году. На Полигоне наша семья жила постоянно, только переезжала время от времени в более благоустроенные квартиры. В 1959 – 1965 году я учился в Москве в техническом институте и, став инженером, работал в разных российских городах до 1983 года, когда окончательно вернулся в свой родной Ногинск.
Работал в Ногинске инженером-конструктором. Жил несколько лет на Полигоне с родителями, а, сыграв свадьбу, переехал к жене в дом № 51а, расположенный на Рабочей улице.
Рабочая улица расположена в центре Ногинска, она первая от реки Клязьмы и когда-то так и называлась, а ещё её название было Нижняя. Дом, в котором я живу, объект культурного наследия регионального значения, построенный в начале девятнадцатого века, находится в промежутке между двумя храмами: Богоявленским собором и Тихвинской церковью. По утрам просыпаюсь под волшебный колокольный звон, и эта чудесная музыка вызывает в моей душе радость, настраивает на добрые дела. Окна моих двух комнат смотрят на запад, из них над крышами домов виден крест колокольни Богоявленского собора. Этот бывший дворянский дом, который на карте города Богородска середины девятнадцатого века располагался в землевладении квартала №34, вместе с другими домами этого квартала (по современной нумерации дома 51, 53 на улице Рабочей, дом №3 на улице Патриаршей и бывший дом №56 на улице Рогожской) приобрёл фабрикант Григорий Дмитриевич Куприянов. Он переехал в Богородск из недалёкой деревни Молзино. Ещё в конце восемнадцатого века его дед основал в этой деревне фирму по производству шёлковых тканей, где трудились местные крестьяне. В нашем доме на втором этаже поселились ближайшие родственники Григория Дмитриевича, на первом этаже дома был устроен склад, а он жил в доме №53 на улице Нижней. Григорий Дмитриевич перевёз в Богородск из Молзина всё своё производство и работавших на нём крестьян. В двухэтажном доме на улице Нижней, 51 – нынешний его номер, размещались ткацкие ручные станки. Ещё в совместном владении с Мироновыми у него была маленькая трёхэтажная механическая фабрика рядом, на улице Рогожской. Григорий Дмитриевич был ещё ктитором Тихвинской церкви.  Ктитор в переводе с греческого языка означает создатель, созидатель, даритель, жертвователь, это человек, занимающийся благотворительностью.
В 1871 году Григорий Дмитриевич скончался.
Всё производство, постройки и звание ктитора Тихвинской церкви унаследовал от отца его сын Сергей Григорьевич Куприянов. Сергей Григорьевич вначале жил в нашем доме, но задумал на углу квартала построить большой деревянный усадебный дом. Этот дом, спроектированный и построенный архитектором Иваном Михайловичем Васильевым, теперь его № 47 на улице Рабочей, радует людей своей изумительной красотой. Сергей Григорьевич в 1879 году женился на Надежде Анисимовне Елагиной - дочери почётного гражданина, фабриканта Анисима Фёдоровича Елагина. Архитектор Васильев женился на дочери Григория Дмитриевича Александре Григорьевне.  После постройки дома Сергей Григорьевич с семьёй переехал в этот дом, за двором дома сделали аллею жасминов и посадили фруктовые деревья.
После смерти Сергея Григорьевича в 1923 году его дом №47 на улице Рабочей стали арендовать его дети. В это время, до 1928 года, наш дом №51а находился в аренде у сестры Сергея Григорьевича Александры Григорьевны Васильевой – жены архитектора Васильева. В 1923 году дед моей жены арендовал у Васильевой две комнаты на втором этаже этого дома. В 1928 – 1933 годах наш дом арендовало Жилищное товарищество №5. В 1933 году этот дом переведён в собственность Горкомхоза и стал государственным.
На фасаде нашего дома как объекте культурного наследия установлена специальная доска с указанием фамилии Куприянова и даты его постройки. Дом построен в стиле позднего классицизма. Фасад дома обращён на улицу Рабочую. На его углах – мощные колонны квадратного сечения. Фасад украшен затейливой лепниной. Окна первого этажа фасада необычные, вытянутые, арочного типа, в верхней части полукруглые. Стены дома кирпичные, толщиной 90 сантиметров. Межэтажные перекрытия дома кирпичные, сводчатые, огнестойкие. Во дворе моего дома на газоне растут старые, милые моему сердцу, деревья: красавица, белоствольная берёза застыла в поклоне дому и всем его жителям, а клёны радуют своими красивыми, резными, узорчатыми листьями. Мы, жители дома, посадили на газоне молодые деревца: сосенки и ёлочки. Газон с краю украсили цветами. Цветы украшают наш двор и вдоль стен дома. Наш двор полюбили и некоторые птички. Каждый год здесь трясогузки вьют гнёзда и выводят птенцов. Жизнь продолжается.
Я живу в моём прекрасном, историческом доме уже тридцать пятый год. Мы с женой занимаем одну из восьми его квартир. Дому 200 лет, но он продолжает жить. Готовится проект по его капитальному ремонту. Скоро обновлённый дом засверкает со всех сторон своей красотой и будет ещё много лет, а, возможно и столетий, радовать людей. Люблю тебя, Ногинск - моя малая родина, люблю и мой прекрасный дом!

Статья "Мой дом" опубликована в газете "Богородские вести" и на сайте г. Ногинска Московской области.