Белая верша

Отравленный водкою и никотином,
больной, истомлённый, без взлётных огней
я шествую в сквер и его паутину,
как в мёрзлую вершу из белых ветвей.

Как камень, в ворота влетающий мячик,
на дно погружаюсь сквозь корочки льдин.
Белёсая тина укроет и спрячет
от вредных людей и глазастых витрин.

Диковинный, серый мудрец и провидец,
в безрифменных мыслях под шапкой, во лбу,
с багажником памяти, пленною птицей
вступает в трубу, как в молочную тьму.

С судьбой бедолажной, гадливым настроем
вживляюсь в морозную камеру дня,
как конь проникаю в наивную Трою,
пронзающий ветер вбирая в себя.

Сопливец измученный и удручённый
с запятнанной совестью, рожей хмельной,
дурак перезревший, снежком испещрённый
не хочет идти со служенья домой.

Назойливый, татуирующий снег всё исправил,
замазав все трещины, ямы дорог.
А дух, переставший быть ясным и бравым,
бредёт вдоль скамеек, отторгнувших смог.

В творожных подушках секреты начинок.
В тиши оглушающей снег и застой.
Я - мёртвая бабочка между личинок,
и библиотечный покой надо мной...