Партизанская баллада

 
Моему деду Федору Костеневичу,
юному партизану
Великой Отечественной войны


Потеряв людей, войне назло,
Крови потеряв, увы, немало,
Пробирался вечером в село
Офицер с солдатами устало.
Враг над белой Родиной кружил,
Крылья расправляя черной птицей.
Хаты мирных жителей бомбил,            
И клевал поверженных глазницы.
Как хозяин, враг в дома входил –
Скорбно стариков сжимались губы;
Грабил, и насиловал, и бил –               
И сжимались молодые зубы…
Осторожно в холодке ночном
Постучали русские солдаты –               
В тусклый свет в окошечке резном
И в молчанье белорусской хаты.
Дверь открыли осторожно. Встал
Бледнолицый мальчик у порога;
Старый дед – он юным воевал               
За Царя, Отечество и Бога.
Два солдата, с ними офицер –
Бледные, родные, молодые –
Затворили за собою дверь,
Затворили ставни голубые.
Мужество, терпение, любовь –
Встретили в глазах устало серых…
И смотрела на солдата кровь
Девочка задумчивая Вера…
Напоили воинов водой,
Дали им кусок последний хлеба,
И бойцы легли под тишиной,
Потолок – над ними, дальше – небо.
К мирной жизни мысли вознеслись…
Но ворвался лютый ветер в хату,
И лицом упали больно вниз,
Даже не опомнившись, солдаты!
…Есть толпа незрячих и глухих,
Есть толпа – ее смешат победы;
В травах спит, помятых и сухих,
И, как волк в ночи, идет по следу.
Враг холодный в хату залетел,
Он не любит добрые напевы,
Враг голодный власти захотел,
Враг в дверях зажегся подлым гневом.
Он наганом хлопца, как щенка,
Злобно саданул по подбородку!
О худую спину старика
Окровавил черную он плетку!
Повалил сухого старика,
Руки стал вязать: вовсю глумился…
И передний зубик паренька
На пороге черном очутился.
А на утро на глазах ребят
Полицаи пистолеты серые
Разрядили, подлые, в солдат,
Разрядили нагло в офицера.
Плакали – совсем как под ножом –
Слабые забитые крестьяне.         
Стиснув зубы, в хату свою шел
Мальчик, и смотрел вперед упрямо.
И глаза глядели прямо в высь
Воинов, что правдою звенели,
Челюсти чьи в страхе не тряслись,
Зубы чьи, как молоко, белели.
Над бедой людскою враг плясал,            
Над тоской чужой, – забыв о мести…
Через сутки паренек пропал,               
В лес ушел из дома с другом вместе.
По лесам с мужчинами шагал
Мальчик с васильковыми глазами,
В ненавистного врага стрелял,            
И домой вернулся с орденами.
Дождь могилу размывал потом,
Вороны над ней потом кружили,
И в могиле черной под холмом
Зубы молодые находили.
Ветры пусть идут на тополя,               
Ветры пусть в людей стреляют грубо –
Черная покажет им земля               
Молодые стиснутые зубы!