В комиссионном магазине...

Умерла жена у инвалида,
В феврале, быть может, умерла…
Крепко хворь
                взяла старушку, видно,
Или просто старою была,
Мужа пережить всю жизнь боялась,
Как умела, так и берегла,
А на самом деле оказалось,
Из двоих, что первая слегла.
Он пришел с войны –
                всё тело в ранах,
Слава богу – голова цела,
Денег лишних не было в карманах,
Ели сытно – и тому хвала.
Жили не богато и не бедно,
Как и все, кто ранен был войной,
И в душе хранили залп победный,
Что расцвёл в том мае над Москвой.
Дети были, нет – того не знаю,
Только сердце вздрогнуло от слёз –
В магазин…
              сам чуть живой…
                хромая…
Шубу женскую он старую принёс…
Ветхая, заношенная шуба
С жениного, видно, что, плеча…
Всяк отказ
              был в то мгновенье
                грубым,
И приёмщица сказала сгоряча,
Что такой товар никто не купит,
Что такие вещи не в ходу,
Покупатели иначе нынче судят –
В магазин не от нужды идут…
Вылилась на волю вся обида –
Он заплакал, телом задрожав,
Не махал он книжкой инвалида –
Просто плакал,
             трость что сил есть, сжав…
Камень бы в тот миг
                блеснул слезою –
Не из камня сердце у людей,
Потрясенные стоили мы бедою,
Раз пришел –
                нет, стало быть, детей.
Дрогнула приемщица и шубу
Чуть вздохнув, из рук его взяла…
Сколько буду жить –
                я помнить буду
Инвалида с шубой у стола.

1984 г.