Я осуждаю...

                УФСИН издевается над Александром Шестуном,добиваясь
                таким пыточным образом его смерти.
                Правозащитники не могут добиться наказания извергов
                из персонала СИЗО-5.
                Прокуратура не видит в упор совершаемых
                преступлений.
                Путин закрыт от общественности его слугами, и потому
                не реагирует на творимые тюремной властью
                преступления.
                Нет демократии - нет свободы.Законы и суды работают
                однополярно,защищая тех,кто находится во власти.
                СВОБОДУ АЛЕКСАНДРУ ШЕСТУНУ.

Такое вряд ли пережить
Спокойно можно,- без борьбы,
Когда ломают другу жизнь,
И в стороне,как кукла,ты?

Насилье,пытки,мордобои
На долю выпали его
За преступление какое,
Когда не сделал ничего?

Я осуждаю тех,кто силу
В тюрьме так подло применил,
Одумайся,моя Россия,
Тебе ни в чём не изменил.

Он патриот родной Отчизны,
Правозащитник и герой,
Так почему толкаешь к тризне
Его за подвиг волей злой?

Душою хочется поверить,
Что возвратится друг домой,
Жена ему откроет двери,
И дети припадут гурьбой...

Такое вряд ли пережить
Спокойно можно,- без борьбы,
Когда его в тюрьме убить
Решили власти и суды...

  23.08.2022г.

            ---

Face
Александр Шестун
13:4957 лет, г. Серпухов (Московская область), Россия
Заявление о преступлении

19 августа меня водворили в карцер на 15 суток за словесную перепалку с известным провокатором в СИЗО-5 Александром Украинцевым (на фото). За четыре месяца ежедневных обысков приучил надзирателей вытирать ноги. Последнее время споров на эту тему не возникало. Однако после акции в поддержку Украины в Домодедовском суде в изолятор приехал начальник оперативного управления УФСИН Вадим Голудин и потребовал сначала вынести выговор мне за фото детей, стоящее на вешалке, а затем отправить меня в карцер за любое нарушение.

Украинцев весом в два центнера «заплыл» ко мне в камеру на обыск, заполнив все пространство и не вытерев ноги о половик. Дважды я вежливо попросил розовощекого молодца, годящегося мне в сыновья, соблюдать гигиену. Применил волшебное слово «пожалуйста», но лишь с еще большим остервенением Украинцев продолжил потрошить сумки, в ответ нахамив мне.

Слово за слово: провокация удалась. Вместо срочной операции, обещанной мне, тюремная врачиха Алла Шахова разрешила наказание вопреки моему состоянию здоровья. Призвал ее к совести, а она возмутилась: «Да вы что, нам прокурор запрещает освобождать от наказания».

Из-за острых болей у меня не получается спать более 3-4 часов ночью, а в карцере подремать днем невозможно, кровать пристегивается к стене. 21 августа я попытался оставить матрас, чтобы на полу можно было отдохнуть, но меня выволокли вместе с матрасом в коридор. Потребовали зайти назад, однако у меня свело левую голень. Начальник оперативного отдела Роман Саликов не стал ждать и, выкрутив руку, потребовал от пятерых вертухаев привести меня в чувства. В итоге у меня разбита губа, гематома на правом предплечье и левой кисти, расплющенный мизинец, а грыжа буквально вывалилась, как груша.

Осмотры побоев — стандартная процедура в СИЗО. Проводила фиксацию тюремная медсестра — Ирина Тимошкина. В учреждениях УФСИН Подмосковья — анархия, в отличие от более или менее педантичных Москвы и Твери. На мои требования дать справку о побоях услышал: «Здесь бланков нет», «Я не уполномочена», «Принесем позже».

Тогда попросил вызвать скорую помощь из-за острой боли и заодно для составления документа о внешнем осмотре. Отказывался уходить, пока не приедут врачи из ЦРБ Каширы. Дежурный по СИЗО Сергей Коржавчиков гарантировал мне вызов «скорой». Он и все его сменщики – вполне доброжелательные сотрудники. Мы всегда находили общий язык. Однако Коржавчиков пропал, и мне пришлось не выходить из прогулочного дворика. Повторно применили силу два крепыша, но справиться со мной таким малым количеством не получилось, только повредили утренние раны.

Весь персонал СИЗО-5 последние дни занят Шестуном, поэтому всех других заключенных освободили из карцеров и спецблока, которые требуют повышенного внимания.

Наконец, появился Сергей Коржавчиков с виноватым лицом, извинившийся за неисполнение честного слова из-за давления босса. После обеда примчался чистильщик — старший оперативный сотрудник УФСИН с говорящей фамилией Ашулик Сергей —  провести проверку инцидента. Вместо сбора информации начал меня агитировать за Советскую власть. Где-то, как после избиения начальником Тверской тюрьмы Дмитрием Лебедевым: «Шестун, используя демонстративно-шантажное поведение сам себя избил». Сейчас этот безумный садист уже сам в тюрьме за издевательства и пытки после огромного резонанса, устроенного моими соратниками: Татьяной Джинчвеладзе, Владой Русиной, женой. Слышал, Лебедев пытался повеситься в СИЗО г. Каширы…

Поначалу Тверской ФСИН даже требовал в суде взыскать с меня 10 рублей 17 копеек за смыв крови хлоргексидином. Однако я выиграл процесс и теперь уже с них взыскиваю судебные издержки в тысячи раз больше.

Подполковник Ашулик собрал целое совещание с тюремщиками, как не вляпаться в историю и скрыть событие преступления. Земляк и подчиненный Голудина заявлял мне, что КРУПНЫЙ специалист по обыскам Украинцев не обязан ходить в чистых ботинках. Повинность соблюдать чистоту помещения и одежды лежит на заключенных.

Показывая свою влиятельность и дерзость, Александр Украинцев зачастую ходит по изолятору в гражданской одежде. Щеголяет своими нарядами от кутюр, как и альфа-самец СИЗО-5 Роман Саликов со своими операми Калистовым и Ильинским, но они хоть опрятно одеты. Любо-дорого взглянуть! Да и есть перед кем форсить. Женский персонал тюрьмы будто выбран на кастинге — сплошь красивые и стройные девушки в специальной одежде.

Чистильщик Ашулик пришел попрощаться уже в сумерках и пообещал мне создание проблем. Грамотное заметание следов требует времени. А «несущественные» побои у меня «заживут до свадьбы».