Хлеб и русский дух солдата

Однажды Гитлер, продвигаясь на Москву,
чтоб темпы наступления не терять,
дал Геббельсу приказ – найти ему
возможность, чтоб армейский дух поднять.
Докладывали Фюреру в тот час,
что дух бойцовский в армии упал.
Такой отпор и мужество подчас
никто, от русских, ведь не ожидал.
Со рвением тут же Геббельс приступил
к осуществленью плана поскорей.
Он ролик снять в концлагере решил
про русских и отсталых дикарей.
Для этого он дал такой приказ:
«Собрать отряд из русских азиатов.
Дней двадцать не поить и не кормить,
чтоб всё прошло по плану и как надо.
Сценарий же придуман был такой -
снять сцену, где голодный этот сброд
друг друга будет рвать за хлеб ржаной,
тем показав, что это не народ.
И чтоб арийский воин твёрдо знал,
что русский не способен воевать.
Ведь каждый, кто «советский», есть дикарь.
А значит - всех их нужно убивать!
Когда же к съёмке было всё готово,
сам Геббельс вместе со «свитою» своей
приехал посмотреть на это «шоу»
и ролик снять для Фюрера скорей.

Стоят готовы камеры, софиты.
И вот заводят в клетку тот отряд.
Двенадцать изможденных и избитых
узбеков, и казахов, и бурят.
От голода и постоянных пыток
их лица стали серые, как пыль.
С трудом они переставляли ноги,
держа всех тех, кто послабее был.
Вокруг лишь раздавался смех надменный
и злобный лай собак сторожевых.
Смотрели все с презрением на пленных,
с трудом похожих на людей живых.
Тут крикнул режиссер: - Мотор! Снимаем!
И кто-то пленным бросил прям к ногам
буханку хлеба, пахнущую раем…
где дом…тандыр…и кони по степям.
И замерли кровавые фашисты
в азартном предвкушении борьбы.
Что пленные, набросившись все вместе,
за хлеб друг другу вышибут мозги.
Но тут случилось то, что в шок фашистов
надолго в те минуты привело.
Никак не мог понять их дух арийский,
что с пленными тогда произошло.
Мальчишка, выйдя из того отряда,
вдруг поднял хлеб и трижды целовал.
Затем отнёс старейшему солдату,
и тот вот так же хлеб облобызал.
Потом все сели в круг и, как святыню,
друг другу стали хлеб передавать.
Отщипывая каждый по кусочку
так бережно, чтоб крошки не терять.
В глазах же пленных вместо горькой боли
такой в душе светился яркий свет,
Что никаким застенкам и неволе
не погасить духовный тот завет.
И лишь одну всё фразу повторяли
на разных языках все понемногу.
Фашисты лишь тех слов не понимали,
слова, что шли из сердца:
— Слава Богу!

Взбешен был Геббельс срывом данной съемки
и приказал тех пленных расстрелять.
Но так он и не смог их поведенье,
как русский дух... и мужество, понять.