Цветы медсестре

Цветы медсестре
Таня Турбин
Валентина  зашла в  буфетную,  достала из холодильника бутылочки с детским питанием; скоро кормление, необходимо все подготовить -  пять бутылочек по 200 грамм для тех, кто постарше, и шесть с молочной смесью по сто грамм для самых маленьких.
Когда все было подогрето, направилась в комнату персонала, -  Пора кормить отказных!
Полина, пересматривавшая изменения в листах назначений,  после утреннего обхода, отложила истории болезней в сторону, -  сейчас  девочек позову, но не успела выйти из комнаты, столкнувшись в дверях с  Леной:
- Девчонки, я так больше не могу,  - воскликнула Лена,  стройная, сероглазая девушка, с копной  густых русых волос, спрятанных под колпак,  была  огорчена до слез. Она бухнулась с разбега в кресло и прикрыла глаза руками.
- Ты что Леночка, плачешь, кто-то обидел? – участливо обняла ее за плечи Валентина Георгиевна, - что тебя так расстроило, ведь смена только  началась?
- Я так не  могу, руки опускаются! Ведь я не палач! Не могу работать, когда на меня смотрят с ненавистью. Эти мамаши, кажется, готовы меня прибить. Дети верещат,  они в истерике, а я что железная?  Можно подумать, что мы -  бессердечные!
Валентина  принесла стакан воды и, напоила девушку.
Тяжело медсёстрам работающим с новорожденными: приходится делать внутривенные уколы, (если в  вену на  ручке младенца попасть не возможно, приходится искать ее на головке), ставить «бабочки» для капельниц, (чтобы лишний раз не травмировать ребенка), а детке порой дней пять от роду.  Медицинские манипуляции требуют внимания и собранности, предельной осторожности. Все это, притом, что ребенок головой вертит, ручку пытается вырвать.
Иной раз приходится и остальным спешить на помощь подержать ребёнка, выгонять истеричную мамочку за двери процедурного кабинета. С девяти утра и до двенадцати ор в отделении  не прекращается. Какое сердце выдержит? Успокоившись, Леночка, полная решимости, поспешила в процедурный кабинет, продолжать «экзекуции».
К шестнадцати часам, все основные назначения были выполнены, пришло и наше время. Смена собралась в буфетной, за обеденным столом.
У Леночки настроение,  было подавленное. От обеда она категорически отказалась, сварив для себя в турке крепкий кофе, налила себе чашку и ушла на балкон. Как ни уговаривали ее, как ни соблазняли все хором, испробовать очередной кулинарный шедевр Валентины Георгиевны.
Подливка из лука, моркови, болгарского перца и грибов, превращала дежурную, ежедневную, серую пшеничную либо перловую кашу во вкусное блюдо. Дополнение салаты и кто что принесёт. Жить можно.
 Лежащие в отделении вместе с больными детьми женщины,  не ценили больничного питания.  Каша из тарелок прямиком  отправлялась в ведро с отходами. Мизерная зарплата медицинских работников, заставляла ценить и такие изыски государственной заботы.
 Леночка стояла на балконе, любуясь панорамным видом на город, открывавшимся  с четвертого этажа городской больницы. Уютная ялтинская  бухта, уходящее вдаль к горизонту  море в мелких белых барашках. Светло-голубое небо  и, словно нарисованные, белые облачка. Мартовское солнце, льющее мягкие полосы лучей на мозаику домов, бегущих к темно зеленым предгорьям.  Белые и розоватые  вкрапления – цветущие сливы и миндаль. Темно зеленые и буроватые минареты цветущих кипарисов.  Загадочная глубокая синева высоких гор. Можно бесконечно любоваться этим чудесным в разное время дня и сезона пейзажем.  Вид весеннего города  успокаивал взор, но на сердце скребли кошки.
 Лена, вздохнув, присела на кушетку, стоящую на балконе, отхлебнула горьковатый кофе, уставившись вдаль невидящими глазами, задумалась.
Валентина Георгиевна заварила  чай, отрезала себе и Леночке по кусочку яблочного пирога, (шарлотки). Принесла  на работу, чтобы побаловать девчонок. С чашкой чая  и блюдечком в руках Валентина поспешила к Лене.
 - Кушай Леночка, иначе у тебя сил не будет, руки дрожать будут.  Успокоилась?
Лена с грустью посмотрела на Валентину, - Что же мне делать, хоть работу меняй!
- Ты не права Лена, мы все видим, что это твоё! У тебя всё здорово получается, ты душевная, жалостливая, это - хорошо. Жестокосердному человеку в медицину нельзя.
 Не обращай внимания, мамы разные бывают, что на них обижаться? Ты не можешь изменить отношения мамочек к медработникам.  Но они пришли в больницу за помощью, потому, что сами не могут помочь детям. Материнская любовь и уход за ребёнком  это -  здорово, но для больных детей нужны мы! У нас нет времени с мамочками психотерапией  заниматься, (детей хватает), но ты можешь сделать другое, что гораздо важнее для всех! – продолжила Валентина, - Измени свое внутреннее отношение к тому, что ты делаешь! Мы, солдаты выполняющие свой долг. Врачи – офицеры. Завотделением – главнокомандующий!
Лена, неожиданно для себя представила картинку – Вера Ивановна с биноклем в руках рассматривает поле боя, а все работники отделения со  шприцами, клизмами и прочими инструментами  в руках выстроились рядами, ожидая приказа к наступлению, - картинка нарисовалась потешная, она засмеялась.
- Класс! – воскликнула, стоящая в дверях Полина, - А доктор Марина со стетоскопом наголо вдохновляет нас на штурм!
- А мы, норовим в окопы залечь! – со смехом поддержала Полину, Татьяна.
- Вот, вот, - продолжила свое видение ситуации Валентина, – не имеем мы права в окопах отлеживаться. Для нас сигнал к бою – врачебное назначение. Мы должны маму из «врага», препятствующего выполнить назначение,  превратить в разумного помощника.  Иные «сердобольные мамаши», ухитряются  таблетки -  под  матрас складывать. Обнаружить такое  можно при выписке из больницы, если не хотят лечить – пускай домой идут.  А мы превращаем их в «народное ополчение»! Ты, поговори с нею, перед тем как манипуляцию собираешься делать, когда она с дитём ещё в дверях процедурной показалась.
Посмотри на мамочку, сочувственно и ободряюще, порой для общего успеха только взгляда сочувствующего и не хватает. Жалко ей  любимое, дитя.  Скажи: - Вот мы сейчас с мамочкой тебе укол  поставим, дышать легче нашему  мальчику  (девочке) будет. Или может, что другое, по  ситуации - животик полечим,  например. От доброго слова тебя не убудет, а так, и мамочка с тобой заодно будет!
Улыбнулась Лена, - Пора за работу, труба зовёт!
 Смена прошла без эксцессов, привычно шли кормления за кормлениями, медицинские назначения. Прошел трудовой день. Прошла беспокойная больничная ночь.
В пять утра, сияющая Леночка забежала в буфетную, в которой уже разогревалось детское питание.
 - Валентина Георгиевна, вы себе представить не можете, какой  сон мне под утро приснился! – она закрыла глаза и потянула воздух носом, - А вы не слышите запаха, ой как розами пахнет?!
- Я перед самым пробуждением так явственно увидела. Захожу к себе в процедурный кабинет, а он завален  охапками роз. Так красиво и запах такой стоит, насыщенный как в парке летом около клумбы с цветущими розами. Я испугалась, ничего себе, стерильная чистота, а кто-то роз набросал на пол,  и на кушетку, и  в шкаф с медикаментами. Я  к сдаче смены не  успею все выдраить. Поскакала за простынёй, чтобы все оттуда вынести. И, проснулась. Обрадовалась даже, что это лишь сон…
 А с другой стороны: - «Миллион, миллион, миллион – алых роз»! – вдруг запела она и выбежав из буфетной побежала в процедурный: измерять температуру, собирать анализы, делать уколы. В правильности выбранной профессии она больше не сомневалась!