Закрытая закусочная на углу дома на проспектеТруда

В закусочной окна и двери забиты.
О, это беда для окраинных лачуг!
Питейная лавка давно уж закрыта
ввиду отравления сотен пьянчуг.

Её разбивали и дети, и жёны,
казнили поджогами ночью и днём,
взывая доселе с общественным стоном
к суду и милиции, Богу пред сном.

Кабак линчевали в знак мести за близких,
каких охмеляла сивушная мазь.
В стенах его падали пошло и низко,
а кто посильнее – в листву или грязь.

Снега укрывали всех спившихся, слабых,
угробленных спиртом из вёдер и ям.
Тартар приносил боль и ужас нахрапом
всем членам семей и соседним краям.

Шалман изводил домоседов, прохожих
боями и криками злых забулдыг
и сварами злыми за шмар синерожих.
Трактирные будни, как цепь выходных.

Позднее пришло разнеможное чудо -
изгнание тьмы, дионисовых слуг.
Исчезли бродяги и грохот посуды,
скопления рвоты, урины и мух.

Сегодня, как год и три месяца, тихо.
Умершие и те, кто вылечен, спят.
Молитвы ль закон истребили то лихо,
увы, не известно, а впрочем, плевать...