Недетское

Я встаю в 5:45 утра.
Делаю омлет в форме сердечка,
нажимаю на тостер, наливаю сок.
- Солнце моё, просыпайся, пора.
Глажу её персиковое тёплое плечико.
- Вставай, мой самый прекрасный цветок.

В туалет, на весы – 29 и 5.
- У меня целых два килограмма лишних.
- Кто это сказал? – Вика и Света говорят.
Вике уже не нужно кем-то стать.
Вика тренер. Она, мягко говоря, пышка.
В ней лишних килограмм пятьдесят.

Завтрак. В рюкзак униформу, коньки.
Обуваемся. Тихо звенят ключи.
Мы выходим из парадной на улицу.
Руки в карманах худи, не даёт мне руки –
это ж моя вина, что так рано. Молчит.
Я везу её на лёд, как пескадор устрицу.

Время и расстояние под землёй
совершенно иные, чем на поверхности.
Мы вынырнем наверх в девятом часу.
Она всё ещё не разговаривает со мной.
Поезд летит насквозь, минуя окрестности.
Она смотрит Ютуб, я ей заплетаю косу.

Мы в Девяткино. До автобуса есть
ещё минут десять. – Хочешь кофе? – Да.
Я беру нам кофе, и ей сырную штучку,
наверное, вкусную. Поскольку, бог весть,
когда в следующий раз будет еда –
На тренировке нельзя. Утром лучше.

Ещё через час мы на катке в Игоре.
Расписание: три часа ОФП, три – льда,
час бега, час растяжки. Я допиваю кофе.
Надо иметь в душе бездонное море
любви и жестокости. Только тогда
сможешь таскать ребёнка на эту голгофу

каждый божий день, за годом год.
Через «не могу», через боль, и усталость.
Представь, услышать, как в кошмарном сне:
«Из срезанного коньком пальца течёт
кровь». И не знать, что от пальца осталось.
Да что палец! Девочка! Что с ней?!!

Это было больше года назад. А сейчас
я смотрю тренировку. Ледовую часть.
Лёд имеет характер. Он хочет согреться
человечьим теплом. За разом раз
лёд заставляет её прикоснуться, упасть.
Лёд имеет характер. Но, у него нет сердца.

Лёд – это вечная сущность. Он был до,
он будет и после нас. Но в этот момент
происходит борьба десятилетнего тела
с этой сущностью. С этим вселенским льдом.
Лёд победит. Когда-нибудь. Но сегодня - нет.
Сегодня эта девочка сделает своё дело:

она оттолкнёт его, и взлетит над ним,
прочертит лезвием на беспощадной глади
понятный ему иероглиф «ты побеждён».
Лёд затаится в ожидании длинных зим.
Он знает, что когда-нибудь всем отплатит,
всех примет в себя. И погружается в сон.

У неё перерыв. После пяти часов на износ
хочется есть. Я незаметно сую ей кусок
шоколадки в рот. Она закрывает глаза.
А теперь час бега. Я бегаю с нею кросс
по выходным. Но мой марш-бросок
20 минут. А она бежит полчаса.

Обычно я становлюсь на изгибе канала,
чтобы видеть весь её путь, через два моста.
Я не теряю из вида её капюшончик.
А у неё ещё четыре круга осталось.
Я стою, выплёвывая лёгкие. Мне звезда.
Я здоровый мужик. Но, я всё. Я закончил.

Детки бегут. Я уже не могу, честно говоря.
У неё ещё час растяжки. Знаете, что это?
Попробуйте повисеть час на дыбе -
то же самое. Если бы точно знать, что не зря
эта мука! А гарантии нет, вообще-то.
Вложения с призрачным шансом на прибыль.

Тренировка закончена. Выходим под дождь.
Я кляну себя, что не взял утром зонт,
и радуюсь, что она в худи с капюшоном.
Эта погода в Петербурге! Её не поймёшь:
утром солнце... Не думал, что так польёт.
Зато, сделал лепёшку с зеленью и беконом.

В автобусе, она съест её так же молча.
У неё сейчас нет сил даже на «спасибо».
Да мне и не нужно. Мне хватит взгляда.
После такой работы аппетит просто волчий,
мне не нужно слов и вымученных улыбок.
Тогда чего же мне от неё надо?

Признаюсь, это не мой ребёнок.
Мне не племянница, не дочь, не сестра.
В общем, тут не работают стереотипы.
Но бывают даже у десятилетних девчонок
трудные времена. А у меня в сердце дыра.
Мы оказались рядом, чтоб вместе выплыть.

Сейчас я вам расскажу про счастье.
Мы дома. Быстренько в душ, и ужин.
Мы делаем каждый по-своему пиццу.
Мы болтаем, наедаемся всласть, и
тянем кусок  друг у друга,  даже если надкушен.
Дурачимся и смеёмся, она щебечет, как птица.

Она моет посуду. Я достаю ей краски.
Она рисует мультипликационного монстра,
объясняет, почему у него такие гляделки.
С меня по композиции и масштабу подсказки.
За окнами ливень, в котором плывёт наш остров.
Я незаметно перемываю мытые ею тарелки.

Я гашу свет. Надо спать. Она в полумраке
укрывается одеялом, невнятно бормоча.
Спрашиваю: -  Что? Она: - У тебя есть мечта?
- Конечно. А у тебя? - Да. Я хочу Хаги Ваги.
Она доносит сонную голову до моего плеча:
- А какую сегодня сказку ты мне почита…