Утопленница 3. 3

Фео желала прильнуть всем телом к могиле отца...

В 2022 году ей довелось в последний раз вернуться на родину. Сын с матерью оставался на территории Украины, когда в стране бушевала ненависть к русским.

Фео открыла небольшой сборник со стихами, пригладила кончиками пальцев затёртые уголки страничек. Её седые волосы тонкими нитями жемчугов распушились на оголённых и  исхудалых плечах, и она прочла несколько стихов. Она любила его стихи, какими бы они не были. В них она находила свой, материнский смысл, что то потаённое и до боли близкое чудилось ей меж тех строк. Она улавливала в них нечто флюидальное и историческое, с его стихами она проваливалась в безупречную матрицу своей бесконечной женственности. Там, Фео была счастлива, на грани фантазийных мыслей, которыми она оргазмировала, и вынашивала свой mind  как чистой крови элексир её особенной любви. Её мысли сплетались из всех лучиков ее души, когда она улавливала тончайшие нити межзвуковых вибраций. Так, она дышала изо дня в день...

Задумалась. А затем торопливо открыла записную, и быстрыми нажатиями клавиатуры записала следующее:

***
Нескладными словами путались шаги,
Огромными океанами строились  мосты.
Горела под ногами дивная зола,
Гора с плеч рывками, когда пришла Она...

И да затянутся раны на теле,
Их апелсиновой коркой по вере. Сладким мускусом душа обожжёт,
Горький лучик надежды с ванилью.

И прольёт вино пышная стать,
Напоит горным запахом лилий.
И простит, непременно простит, Материнским крылом до края.

Снегом заметёт, и в рай отпустит.
Белым полотном окутает букет,
Из цветов, двух полевых, душистых... Трав, Ромашки с нежным Васильком.

Нескладными словами путались круги,
В предродовой купели, все, были с ней на Ты.

Однажды приходит время, и мы проживаем себя настолько мощно... но повторить это невозможно, по законам природы. Цветок цветёт лишь один раз за время своей эволюционной смерти.

Пройдя точку осознания, мы уже не можем вернуться в прежнее пространство, и мыслить как люди. Вся последующая жизнь непременно станет сложней и мучительней, невыносимой мукой в терпении и смирении, где люди перестают ворковать о хлебе насущном, и всё более углубляются в мир духовный.

Далее