Пьер Паоло Пазолини. Папе

Незадолго до того, как ты должен был умереть, смерть
    положила глаз на одного из твоих сверстников:
в двадцать лет ты был студентом, а он разнорабочим,
    ты был богатым аристократом, он мальчишкой-плебеем:
но в одни и те же дни вам обоим был дарован
    ветхий Рим, что становился уже таким новым.
Я видел его останки, бедного Дзуккетто.
    Он всю ночь шатался пьяный вокруг Рынка,
и трамвай, шедший от Сан Паоло, ударил его,
    а потом тащил кусок его тела по рельсам среди платанов:
какое-то время он оставался там, под колёсами:
    народ понемногу собирался вокруг, чтоб поглазеть на него
в молчании: было поздно, прохожих было мало.
    Один из людей, существующих ради того, чтобы существовал ты,
старый полицейский, развязный, как гуаппо*,
    когда толпа подбиралась слишком близко, кричал, "Прочь, мудаки!".
Потом подъехал больничный автомобиль, чтобы забрать его:
    народ разошёлся, только здесь и там остались валяться ошмётки,
а владелец ночного бара чуть поодаль,
    который знал его, говорил новому посетителю,
что Дзуккетто попал под трамвай, что его больше нет.
    Через несколько дней скончался ты: Дзуккетто был
одним из твоей огромной паствы, в Риме и в мире,
    несчастный пьянчужка, без семьи и без собственной койки,
который шатался по ночам и жил непонятно как.
    Ты о нём ничего не знал: как не знаешь ты ничего
о тысячах и тысячах других иисусов, распятых, как он.
    Быть может, я зол, раз я спрашиваю себя, по какой причине
люди, подобные Дзуккетто, недостойны твоей любви.
    В мире есть места с дурной славой, где матери и дети
живут в древней пыли, в грязи других эпох.
    Совсем недалеко от места, где ты жил,
в виду прекрасного купола собора Святого Павла,
    находится одно из этих мест, Джельзомино...
Гора, разрезанная пополам пещерой, и под ней,
    между мараной** и рядом новостроек,
скопление убогих построек, не домов, а свинарников.
    Хватило бы одного твоего жеста, одного твоего слова,
чтобы эти твои дети обрели себе дом:
    ты не сделал этого жеста, не произнёс этого слова.
Тебя не просили простить Маркса! Та огромная
    тень, что отбрасывается тысячелетиями жизни,
отделяла тебя от него, от его веры:
    но твоя вера разве не говорит о милосердии?
Тысячи людей под сенью твоего престола,
    перед твоими глазами, жили в хлеву, в свинарнике.
Ты знал это, грешить не значит творить зло:
    не творить добра, вот что значит грешить.
Сколько добра ты мог сотворить! Но ты не творил его:
    не было в мире большего грешника, чем ты.

-----------------------------------------
* Гуаппо - неаполитанский уличный бандит, сутенёр или напёрсточник.
** Марана (римский диалект) - небольшая речка или канал.