Чарские. рассказ 1

1.

Тик-так... Тик-так... Тик-так... Часы в углу комнаты лениво отсчитывали время. Окна были зашторены. На улице было тихо.
Хозяйка квартиры Чарская Людмила Павловна - так её величали - встала с дивана и кутаясь в домашний халат подошла к иконе под которой горела лампада.
- Бом!.. Бом!.. Бом!.. Бом!...Бом!...Бом!.,- часы пробили шесть раз, стало быть шесть часов вечера.
- Господи,- прошептала Люда,- Только бы он пришёл, только бы вернулся, только бы был жив.
За окном послышались крики, затем выстрелы, затем всё стихло.
Чарская отодвинула штору, но в такой поздний час в начале марта разве можно что-то увидеть?
- Людмила Павловна, не выглядывайте,- послышался голос домработницы Глаши, она уже пять лет работала у Чарских,- Евгений Николаевич просил не выглядывать в окна. Не дай Бог кто увидит.
Люда отошла от окна и подошла к зеркалу, посмотрелась в него. Она была очень красива. Ей двадцать пять, она на пять лет младше мужа, высокая стройная фигура, утончённые черты лица, длинные тёмные волосы уложенные в модную причёску - мечта любого мужчины. Нет, сейчас её не интересовала собственная внешность. Люда сделала это машинально, она просто пыталась себя чем нибудь занять.
- Может чаю? - предложила Глаша.
- Можно,- согласилась Люда. Глаша ушла на кухню.
Чарская ждала мужа со службы. Чарский Евгений Николаевич был военным инженером на патронном заводе. В последнее время он часто задерживался на службе, но не по причине какого либо аврала, нет. Просто в последнее время добраться вечером домой было крайне затруднительно. Извозчики наотрез отказывались работать в тёмное время суток и тому были причины.
Начало 1917 года в городе Луганске выдалось тяжёлым, впрочем как и по всей России. Кроме того что уже три года шла ужасно кровопролитная война, в стране начались демонстрации, манифестации порождающие смуту. Больше всего смута проявлялась в Питере, в Москве, но вскоре она докатилась и до других городов. Дошло дело и до Луганска. Перво наперво из города куда-то исчезли все полицейские, следить за порядком стало некому. Участились грабежи, убийства, опасно стало показываться на улицах в тёмное время.
- Женя, может тебе уволиться? - как-то спросила Люда мужа,- Я очень боюсь за тебя.
- Ну что ты, Люся,- возразил Чарский,- А жить мы на что будем?
- Разве это жизнь? - вздохнула Люда,- Я каждый вечер жду тебя со службы, прислушиваюсь к каждому шороху за окном. Я с ума сойду.
- Ну что ты, успокойся,- Евгений нежно обнимал жену, целовал ей руки,- Со мной ничего не случится.
- А на днях? Ты забыл? - возразила Люда,- Ты не ночевал дома, не смог уехать с завода.
- Но я же тебе телефонировал,- ответил Чарский,- И потом это был единственный случай.
И вот уже шесть часов вечера. Люда беспокоилась. Евгений должен был уже появиться, но...
- Людмила Павловна, чай,- в гостиной появилась Глаша с разносом.
- Давай вместе почаёвничаем,- предложила Чарская.
Тик-так...Тик-так...Тик-так... Часы продолжали отсчитывать время.

- В городе ужас что творится,- сказала Глаша за чашкой чая,- Утром на рынок налетели какие-то не то солдаты, не то бандиты с красными бантами. Избили торговок, отобрали товары.
- Господи! - вскрикнула Люда и перекрестилась.
- А в центре митинг был,- продолжала Глаша,- Какой-то матрос кричал:"Долой самодержавие!" А людей - тьма.
Послышался щелчок открываемого дверного замка. И Люда, и Глаша не сговариваясь оставили чаепитие и вышли в прихожую...