Одесский дворик вблизи моря

 Здесь  каждый дворик – уникален
И не похож на остальных.
Я проживал в одном из них,
Приметив несколько деталей.

Вот вход: ворота и калитка
Всегда закрыта на засов,
Снаружи может быть открыта
Любым прохожим без трудов.

А от калитки в глубь двора
Идет уже проспект Центральный,
Он здесь единственный и главный.
По обе стороны – дома.

Два дома – слева, три – направо,
Прижались плотно в стройный ряд.
Но здесь признаюсь я, что слаб
В архитектуре и по праву
Дома описывать не стану.

Здесь, как положено, прописан
Дворовый верный Моня – пес.
Обрел он свой дворовый смысл
За чуткий нюх, собачий нос.

Ни разу он людей не спутал:
Своих – чужих он различал.
В любой погоде, время суток,
Чужих, облаяв, не кусал.

Смешной, лохматый и нечесан,
Его нельзя назвать Барбосом –
Он родословную хранит,
В седьмом колене – одессит.

Есть во дворе деревьев пара
С одной судьбою на двоих.
Могла бы звучная гитара
Пропеть романс любви о них.

Она – черешня с пышной кроной,
А он – стареющий орех.
Она стоит шатром зеленым,
А он пророс ветвями вверх.

Но часть ветвей перемешалось,
Переплелась в одном клубке,
Чтоб листья меж собой шептались
На им понятном языке.

Но соловей, залетный птаха,
Знаток природных языков,
В ветвях сокрывшись, пел без страха
О страстном шепоте листков.

Одной черешенке известно
Зачем цветет она весной,
Одевшись в белое невестой,
Зачем жених – орех седой.

Есть во дворе два палисада,
Совсем не схожих меж собой.
Один – за низкою оградой
Глядит во все глаза листвой.


Две вишенки, кажись две ели,
Цветы на грядках, куст сирени,
Дорожка от калитки в дом, 
Стол для пирушек под окном.

Здесь днем изрядный солнцепек,
А ночью - сказки уголок,
Мерцание звезд едва видны,
И светит бледный лик луны.

Здесь воздух морем напоенный
Как бы приятен и на вкус,
Здесь сверху смотрит глаз Вселенной
На бренность наших дел и чувств.

За плотным высоким забором,
Чужой где не мыслится взгляд,
Под окнами старого дома
Тенистый сокрыт палисад.
 
Здесь солнце лишь утром бывает,
Еще не горячим лучом
От сна палисад пробуждает
И дальше уходит за дом.

А он остается негоже
Забытый, как древний старик,
Давно одинокий, но все же,
К безлюдью совсем не привык.

Он помнит и шум, и веселье
Звучали не редкостным днем,
Здесь дети седлали качели,
А гости – скамьи за столом.

А нынче он тих и печален,
Дорожка побита дождем,
Качели никто не качает,
.И столик годится на лом.

Каменья разбитых ступеней
Поправить не мыслилось мне –
Я к ним испытал уважение,
Как к старческой седине.
 
Предметы не следует править,
Коль знал их времен листопад.
Они, как нетленная память,
Стареют, но чувства хранят.

Смотрю в палисад из окна я:
- Напрасно ты так удручен,
Ты длинный свой век проживая,
Дождешься до лучших времен.

А вот обо мне так не скажешь –
Меня прописали на слом
С судьбой не поспоришь. Я даже,
С злодейкой смириться готов.

Теперь в твою память я вхожий.
Пройдет много лет с этих пор,
Ты вспомнишь, как некий прохожий
Вел давний с тобой разговор.