1812

Мне чёрно-белый столб, в лесу прогнивший,
Безмолвно говорит, что до Москвы
Всего сто десять вёрст; он, как оживший,
Стоит, не опуская головы.

Что он застал, что ново в этом мире?
Каких в нём вихрей жизней нам не знать?
Выходит, горизонт незримо шире,
Бежим за ним, но сможем ли догнать…

На поле, некогда прославленном сраженьем
(Сей славный день забыть никак нельзя),
Стою я, наполняемый мученьем,
Глазами по сухой траве скользя.

Я чувствую: грохочут пушки лихо,
Солдат бежит, и солнце жарит кровь.
Ну а теперь здесь непривычно тихо,
Но дунет страстный ветр и будто вновь

Картина дней ушедших предо мною,
Я робко говорю: «Кто победил?
Не тот ли, кто склонился головою
И ради жизни горестно почил…»

Он знал, что не умрёт его деянье,
Он знал, что про него сложится стих,
Но горький звук из строк нам - ликованье,
Ну а Ему - лишь эхо дней былых.

А столб стоит, окрашенный веками,
Он видел эту битву может быть
И лицезрел, как острыми штыками
Творился мир, а это не забыть…

И до Москвы осталось так немного:
Возможно, горизонт иль шага два,
Туда спешит известная дорога,
Как рана на земле без крови, шва…

30.04.2022