Смурная Истина

Смурой гранью по реали битой,
Как трещина на грязном льду,
Отливает разум нечестивый,
Что тонет в собственном уму.

Остальным он трещинам не равен, ибо
Склонен вечность падать горизонтом,
Пока не пресечёт все грани,
И не сломи;т чужого сомна.

Снова.

Снова беспокойство не вселит
В уже и без того измучанные души.
И все думают, что это его правда веселит,
Хотя лицо ему не чтобы улыбаться,
Не чтобы плакать и болтать,
Да не чтобы наблюдать
За вашим жизненным сплетением.
Нет, лицо - всего лишь рудимент,
Бессмыслица, но и достойный аргумент
Для тех, кто всё же не поверит, что это – тоже человек.

Его подлинные очи сокрываются внутри,
Дабы созерцать свой разум,
Окутанный безумием. Распри!
Распри его пред нами!
Дай же на секунду заглянуть
За пределы серого тумана,
За который не шагнуть простому люду!

Ох, ведь каждый столь желает
Разорвать духовные оковы,
Волею расплавить каждое звено цепи,
Чтоб стать поистине свободным!

Ты в своём безумии идеален,
Ты в нём разобрался до чиста!
Так посвяти, что служит стержнем
Для бытийного хребта?!

Что гоняет кровь по венам мира?
Ты должен, нет, обязан знать!
Зачем иначе было отвергать тот смысл,
Что тебе могли бы навязать?

К чему отброшены морали?
К чему законам выражен протест?
К чему на всех святых писаниях
Ты поставил жирный крест?

Приоткрой завесу тайны,
А коль словами смысла не предать,
То мы душой туда заглянем,
Лишь сними ты с разума печать.

И во-о-от…

Мгла с безумия спадает,
Смурость стелется дурманом,
И из-под выверта тумана
Распускается тюльпаном серым
Пепельный восторг!

Он нас впустил в свою обитель,
Обитель истин неземных!
Осталось лишь отринуть страхи,
Чтоб захлебнуться во других.

Мы сейчас стоим на грани,
Вокруг нас только монохром
И монохром, и монохром...
И неизвестно: дальше потемнеет, посветлеет он?

Хотя, конечно потемнеет.
Задам вопрос, как будет лучше?
Принять себя, шагнув во тьму?
Или вечность лгать себе, стоя во свету?

В конце концов, пусть в темноте
По всем преданиям рыщут черти,
Зато, в отличие от света,
Тень не явит лица смерти.

Хех, ну что же,
Коль решили остаться,
То отправимся мы в путь.
Довольно краткий, но безумный.
Постарайтесь в пропасть не скользнуть.

Итак...

Первый шаг, пересекающий туман.
Второй. Ещё один. Ещё.
Серость вскоре отступает.
Тьма вокруг, но освещает
Наш невинный разум
Рой образов, струящихся во мгле.

Струящихся отнюдь не по структуре,
Да и не как бы невзначай,
Но по своей безличной воле,
Которой тут без личной через край.

Вон выступают пустотой рельефной
Неудачи дней его минувших,
Жадно жалким жалом тщетно
Друг у друга скорбь сосущих.

Вот свисают с пола вяло,
Зависимости множества сортов,
Почти без исполнителя завяли,
Как дикие цветы без грозных облаков.

К углу лениво прислонилась
Гнилая праздности нога.
И кулак многопалый гнева
Не разжатый ещё сгоряча,

Гордыни железное сердце
Теснит безуспешно собой.
Затяжной риазат очевидит
Глаз зависти чёрно-слепой.

Всё совершенно развалилось.
Нет эго, клетка самости пуста.
Они сбежали торопливо
И цель их явно нечиста.

Мы по следу их пройдём,
К достижению той цели,
На фоне ярком чьей
Все остальные потускнели.

Да вон танцуют до сих пор
Виновника бушующие мысли,
Словно идеальный шторм,
Выносящий на берег скалистый,

Бьющий здравый смысл на осколки,
Что совесть постепенно умертвляют,
И вопль от последствий леденящий,
Нас к чему-то темпом приближает!

Вы видите безумный ритм,
Что издаёт порочный разум?
Принюхайтесь к нему покрепче,
Вкусите его опус магнум!

А там, смотрите, красною дугою
Завихряется изнанкой, стылой плотью,
В прах обращённой гнилой кровью,
Сплетённой описуемо по новой
В неописуемый костяк. Не так!
Сей образ изменился,
Став словами на таблетках,
Рецептом заразительных идей
В разных расцветках,
Крепко
Хватающих за сердце,
Метко
В душу западая,
Сладко
Заставляя уповать,
Падко
В желаниях витая витым фальшионом,
Разрезая суток сути вековые,
Веки с корнем отрывая,
Болью наслаждаясь,
Горем, страхом наполняясь,
Опустошая от рассудка
И без того пустые борозды
Своего жалкого сознания,
Жадного до чахленькой мечты,
Идеи, что противится моралям,
Над ними тихо, громко насмехаясь,
Роковой ракетой к ним врываясь,
Разрывая в пух и прах!
Ты посмотри, как мёртвым слизняком сползает
Маска совести с него сквозь время,
Пока цветёт идея, расцветает
И не становится священной!
И вот она сидит на троне,
На сверхценно-золотом!
И омывают реки крови
Безупречнейший содом,
Что создан ею во порыве
Вовсе никому не милом,
Безызъянно роковом.

И держит ключ в своих объятиях,
Обретённый к смыслу своему же,
К дверце по ту сторону сознания,
Что не даёт сбежать наружу,
Из восприятия тюрьмы,
Воздвигнутой для нас и нами,
Заставляющей давать названия
Тому, что нет и смысла называть:
Белый белым, ветер ветром,
И смерть смертью нарекать.

Отбросив в сторону идею,
Мы возьмём сей ключ, запомним.
Нам важен вывод, остальное
– Лишь заразительное поле
Жестоких, самопоедающих теорий,
Чрез Голгофу догмой становясь.

Итак, теперь идём в конец сюжета,
Что пошит воспоминаний шелковиной,
Набором комплексов обитым,
Да пороком одержимым...

Постой-постой.

Порок. Ведь этот ключ - его заслуга.
Так почему же мы так просто
Смогли воззреть его, хоть и немного,
Да разве что...

Вдруг словно воздух начал закипать,
В своём бурлении рисуя чувство,
Когда часы бьют полночь в полдень,
Когда ребяческую радость
Обращают взрослой грустью. Пусто
Резко стало в зверской ностальгии
И все воспоминания сменились
Леденящей разум песней,
Исполняемой духовно,
Как на запутанной валторне,
На извилинах мозгов.

Ложатся криво друг на друга
Строки неразборчивой частушки
И, раня уши, вносят ясность,
Что попались мы в ловушку!

Тут разрывается аморфным всплеском
Полость извращённого рассудка
И из неё стремительно трясётся
Порок морщинисто-густой, как будто,
Тьмы самой темнее аспид ядовитый,
Что воскрешает жизнь забывших,
Под мотив иного смысла,
Деструктивнее, чем смерть.

Он пришёл за светом нашим!
Он наш рассудок хочет обратить
В свои предвечные объятия!
Ему нельзя это позволить,
Нужно ноги уносить!

Мы в миг разгоняемся,
Вспышкой теряемся,
В аморфные образы
Вновь погружаемся.

Детство и старость,
Горечь и радость,
Смелость и храбрость
В целом сливаются!

И память, и память,
Нас память ведёт
Сквозь прошлого тропы
К тому, что грядёт.

Здесь образ один
Пожирает другой,
Тюремщик служит
Своей же тюрьмой.

Плачет младенец,
Что покрыт сединой,
От скорби смеётся
Старик молодой.

Бедный кидает
Монету богачу,
Убитый жмёт руку
Своему палачу.

Тишиной раздаётся
Прекрасный мотив,
Мёртвый лечит ножом
Свой гниющий нарыв.

Порядок нарушен,
Идёт по кривой
Линии, завязанной
Крепкой петлёй.

Что памятью было,
Что ею бывало,
Воспоминанием лишь
О памяти стало.

Так что беги!
По дороге прямой наматывай круги,
Не смотри
На безумца свершения, его не суди,
Ведь порок
Страхом разгоняет твой кровоток.
Светлячок
Словно мы для него, всего на зубок,
Но ключом
Мы заветную дверь сейчас отопрём,
А потом
Свободу от лжи себе обретём,
Ведь с тобой
Связаны мы одною мечтой!

Но постой!

Это дверь, посмотри, мы уже добрались!
И ключ сам собой исполняет каприз
Для замка на двери, отпирая его,
Приглашая пройти в земной парадиз
Заповедный, словно прекрасной невесты лицо,
Покрытое плотной вуалью,
Роль которой для нас отыграл
Воспалённый безумием разум!

И вот!

Мы забегаем в открытый проход,
Слышим глазами, как настырный порок,
Прорываясь за нами, беззвучно орёт,
Стекленеет и бьётся на чёрный песок,
Коль его грязных истин никто здесь не ждёт.

Хоть бы вымело эту жалкую пыль
Со дна всех людских черепушек,
Но даже ветер в головах
К ней абсолютно равнодушен.

Теперь лежит горсть чёрного порока
На иначе чёрном фоне
Пирамиды под ногами
В иначе белом вечном поле,
Послужившем небесами
В этом бесконечно млечном зале,
Лишь ограниченным словами,
Какими его можно описать.

Он вынесен за личности пределы,
В коллективном бессознанье существуя,
Скопив в себе всю мудрость поколений,
Частично лишь доступную живущим.

И всё ж мы здесь – астрал обетованный,
Альманах забытых тайн,
Лекарство от людских терзаний,
Доказательств для теорий урожай!

Все только видят шпиль
Сей пирамиды вечных знаний.
И за бельмесости туманом
Не наблюдают её множеств оснований.

Да и срединной части не узреть
Тем, что в разум свой не погружались.
Они поверхностно увидят жизнь
И оттого счастливейшими станут.

Ниже всех спускались лишь шаманы,
Взывая к предкам в бледном трансе,
По крайней мере, так они считали,
С ответом на поверхность возвращаясь.

Мы сейчас ступаем по вершине –
Безусловных архетипов монастырь,
Чтить который должен каждый.
Здесь фатализм – наш верный поводырь.

Центр – то источник сновидений,
Вдохновитель мифов и сказаний,
Эмоций, чувств, сокрытых страхов,
Креативных, деструктивных начинаний.

Но он всего-то фильтром служит
Для слоёв фундаментальных
– Эмпирических архивов мыслей
Всех проживших хоть секунду персоналий!

Грандиознейший абстракт, не так ли?
Да пыль в глаза – скажу в ответ!
Чем глубже изучаешь пирамиду,
Тем дальше заступает за кулису
Подлинная истина под ней!

Всё это – отвлекающий манёвр
И наш вершитель дел суровых,
По разуму которого ступаем,
Этот фокус обнажил.

Так давай же спустимся по склону!
Узнаем недоступную учёным
Правду кратную миллионам
И сделаем доступностью для всех!

Знаю, идея сродни слабоумию,
Но только так познаем тайну!
Скатившись в полное
Безумие!..

Эй-эй-эй, по тормозам!
Ни шагу дальше!
Коль со склона упадём,
Разум наш не выдержит всей фальши,
Что реальностью зовём.

Безумие захватит разум
И будет счастливо сожрать.
Нам нечем будет более
Его хоть как-нибудь понять.

Полагаю, наш преступник всех законов
Не был столь же осторожен
И, пока мы добирались,
Был под основание заложен.

И то был для него единственный исход
Он думал, что как только все узнают
Истину, что он нашёл здесь, мир терзая,
Его поймут. Помилуют, да наградят,
Как одинокого солдата
В войне вселенского масштаба!

Но понять всё то, что он творил,
Не смогли бы даже психопаты...
Однако я здесь для того,
Чтоб убедить всех об обратном.

Порядка глас я в хаосе чудесном,
Мыслей ясных вереница,
Научного ума десница,
В мою безоговорочную честность
Поверит целый белый свет!

Так чего же медлить дальше?
Пора взглянуть в глаза той правде,
Что вечностью от нас скрывалась
В этом закосмическом ландшафте-е-Е-Е-Е-А-а-а-А-А,
ЧЁРТ!

Я был слегка неосторожен
И скользнул в пучину алия!
Но кто же знал, что у астральной пирамиды
Такие скользкие края!

Лови меня, скорей, держи!
Я вешу над самой правдой!
Её я вижу, слышу, ощущаю
По коже рьяным ураганом,
Изничтожающим мои печали,
Коль ничтожны были все они,
Да и радости от жизни отметая,
Их в прах, что к праху сложен обратив,
Всем меня и сразу начиняя,
С ничем в итоге отпустив!

Тащи, вытаскивай меня,
Пока ещё осталась хоть крупица
Привычного рассудка в голове,
Что словно запертая птица,
Что мечтает улететь,
О небесной синеве
Начинает горько петь,
Нет места нам в которой...

О-о-ох, спасибо, знал я,
Что послужишь мне опорой.

Что я узрел? Да лишь мгновение.
Но в нём единственном,
Тысячекратно истинном
Мне было величайшее явление
Жизни, смерти в бурном танце,
Света, тьмы в прекрасном вальсе,
А меж ними серости – людей,
Живущих, мрущих с каждым шагом,
Что контрасты нарекли врагами,
В то время как они избрали
Высшим благом
Вечность в вальсе танцевать
Под дудку в маске кукловода,
Что обрекает их свободу,
Как и нашу, увядать
От музыки, сознание что выжгла
Напрочь тех астральных трупов,
Лежащих на бездонном дне
– Неудачных правдорубов.

Но было кое-что ещё.
Я видел мир за гранью мира,
Не похожий ни на что.
И зрел его чрез перспективу
Глаз чужих, да изнутри,
Как если бы мы были
В голове заместо мозга,
И нейронами служили
У какого-нибудь...

Бога.

...

Постой.

Так что же мы – лишь жалкие нейроны?!
Лишь мысли, лишь идеи, лишь мечты?!
В голове иного мира человека,
Сквозь чьё сумрачное веко
Образы видны особ подобных,
То есть наш Бог – один из многих,
А мы из чисел выбиваемся совсем!

Так м-может мы – фантазия?
А косм, история, наука
– То всё выдумки его?..
И мы вовсе не рождались,
А просто разом появлялись,
С заложенным сценарием в основу,
Следуя неслышимому слову,
Ступая по невидимой земле...

Н-нет, к чертям такую правду!
Считай, что это было зря!
Зря все те жертвы погибали...
Мы её сокроем втихаря.

Всё это – далеко не благодать,
Ведь лучше жизнь прожить
В неведении счастливом,
Чем такие истины познать!

А я... Да ты меня не слушай!
Уверен, что привиделось мне всё,
Что за мгновение заметил,
Т-то есть я там не заметил ничего!

Психопата план провален
По милости успеха своего.
Исход такой, конечно же, печален,
Коль зашли мы максимально далеко,
Но и горевать с того напрасно мы не станем,
Ибо суть не в том, что мы искали,
А моменте, что поймали,
В интересный опыт обратив!

Теперь пришла пора вернуться
Во привычный макромир.
Сквозь ту же дверь нам не проснуться.
Примени;м свой личный ориентир.

Представь,
Что побудит тебя продрать
Незримую материю сознания,
Дабы вновь затем восстать
Ото сна изгнанника.

И узри тогда разрыв
Белый в чёрном молоке.
Вот он – выход из ансамбля
В сольно страждущий концерт!

Ступай в него, я выйду после,
Как только помогу тебе.
И что ж, увидимся мы вновь
На материальной стороне.

...

Все успешно пробудились от дремоты?
Клинингер! Пойдите-ка сюда!
Работы с данным индивидом завершились,
Убирайте оболочку, коль она теперь пуста.

Ну что, коллега,
Как вам первый день на новенькой работе?
Понимаю-понимаю.
Я тоже сильно подустал,
Но впереди безумия лишь больше!
Потому надеюсь этот разум
Вас ничуть
Не испугал!