Но было поздно...

Их было пятеро на чертовой горе,
Под ними лес, болото и дорога.
А в наступающей вечерней темноте,
Горела красным, граница небосвода.

Там, на дороге, колонной стоит враг,
Стоит в раздумье, опасное здесь место.
Направо лес непроходимый и овраг,
Болото слева, а на дороге тесно.

Сержант хохол, уж сколько он прошел,
Полгода с смертью играет в кошки-мышки.
Еще в июле попал весь полк в котел,
Призыв был свежий, совсем ещё мальчишки.

С ним четверо: казах, грузин, цыган,
Серега, русский, из Смоленска вроде.
Всегда с улыбкой, того зовут Харман,
С цыганского то-смелый, в переводе.

Гурам, с Кавказа, надежен и суров,
Казах Амир, с прищуром глаз раскосых.
И в них вселился единый к битве зов:
- Давай, Серега, друг русоволосый...

- Неси снаряд, к орудию, Гурам, -
Прилип к прицелу Амир скрепя зубами.
- Давай, цыганчик, пли! - разрыв, а там,
Земля качнулась у немцев под ногами.

Погибли все, неравный этот бой,
И лишь к утру смогли пройти фашисты.
Но было поздно, разбиты под Москвой,
Мы помним Вас, сынов своей Отчизны!